Зверь - [16]

Как только Виктор Дельо вышел, элегантный Вуарен доверительно сказал шефу адвокатов:

—      Странный малый. Откуда он взялся? Из провин­ции?

—     Ошибаетесь, мой дорогой. Очень скоро Дельо бу­дет старейшиной гильдии адвокатов Парижа.

—      Верится с трудом! Можно узнать, дорогой шеф, почему вы поручили это дело ему?

—      По трем причинам. Во-первых, никто не захотел брать на себя защиту. Во-вторых, мне казалось спра­ведливым поручить такому человеку, как Дельо, дело, благодаря которому его наконец признали хотя бы коллеги, решительно не желающие его замечать. В-третьих, я считаю, что ваш противник талантлив.

—    В самом деле? — скептически спросил Вуарен.

—      В нем нет внешнего блеска, но зато у него есть качество, которое становится все более и более редким: он любит свое дело.

До сих пор будущему адвокату Даниель Жени не удавалось присутствовать на суде присяжных, потому что места, зарезервированные для членов коллегии ад­вокатов, распределялись среди тех, кто на виду. Но сегодня, 20 ноября, в день открытия процесса Вотье, девушка могла быть довольна. Сидя на скамье, предна­значенной для защиты (Дельо представил ее во Дворце как «лучшую свою сотрудницу»), она с любопытством разглядывала зал и собравшихся в нем людей. В тоге и лихо посаженной на черные кудри адвокатской ша­почке она чувствовала себя в своей стихии. Первым, кого встретил ее любопытный взгляд, был, конечно, ее ближайший сосед: добрый, замечательный Виктор Дельо. Казалось, большие эти события никак не повли­яли на его внешний вид: та же порыжевшая тога, бол­тающееся на большом носу пенсне, пышные усы. Ста­рого адвоката нимало не заботили устремленные на не­го взгляды пятисот пар глаз, выражавших одновремен­но сочувствие и удивление. Каждый задавался вопро­сом: откуда мог взяться этот ископаемый чудак и каким образом он надеется с честью выйти из весьма дели­катного положения?

Виктор Дельо в это время с сосредоточенным внима­нием вслушивался в тихий голос своего соседа слева — директора института с улицы Сен-Жак. Этот последний тоже страстно увлекся делом. Он предложил свои ус­луги в качестве основного переводчика между обвиня­емым и судом на все время процесса, и они были при­няты. Уже много раз в течение трех недель, предшест­вовавших процессу, этот благородный человек сопро­вождал Виктора Дельо в тюрьму, и благодаря высоко­му профессионализму ему удалось получить от обвиняе­мого некоторые важные показания. Жак Вотье в конце концов привык к этому переводчику, и для успешного .хода процесса его выбор был со всех точек зрения «оправданным.

Быстро оглядев публику, состоявшую в основном из элегантных и праздных женщин, Даниель остановилась на противнике — на мэтре Вуарене. У него была — по­чему бы это и не признать — представительная внеш­ность, он выглядел совсем иначе, нежели скромный и незаметный Дельо. Вместе с ним был внушительный штаб сотрудников, включавший даже одного известно­го адвоката. В отличие от Виктора Дельо мэтр Вуарен снисходительно разглядывал публику, уже предвкушая эффект от своих ораторских приемов, которые обеспе­чивали этому самодовольному человеку томные взгляды его привычных почитательниц.

Чувствовалось, что и на этот раз известный адвокат рассчитывает на победу. Эта его уверенность смущала Даниель, и она с еще большей отчетливостью представ­ляла глубину пропасти, на краю которой был ее старый друг. Действительно, этот Вуарен был всем хорош, кро­ме разве того, что симпатичным он не был.

Наконец ввели обвиняемого, и на нем остановился ищущий взгляд девушки. Она его еще никогда не виде­ла, а описания Дельо были беглыми и неопределенны­ми. Для тонкой, чувствительной Даниель это был нерв­ный шок, у нее перехватило дыхание. Никогда она не могла бы вообразить себе, что может быть на земле по­добное существо, к тому же принадлежащее к челове­ческому роду. Всклокоченные волосы, животное лицо, бульдожья челюсть, чудовищная, тяжело посаженная голова на огромном теле... Его ввели два жандарма, ка­завшиеся хрупкими рядом с таким гигантом. В себе са­мой девушка ощутила попятное движение мысли: кли­ент Виктора Дельо не мог быть тем несчастным суще­ством, о котором адвокат говорил ей с таким сочувстви­ем. Достаточно было только взглянуть на него, чтобы почувствовать в нем зверя, законченного зверя, встре­чающегося очень редко.

Даниель была в ужасе. Она страдала от мысли, что ее старый друг взялся защищать подобное существо. Взгляд ее переместился на группу присяжных, в мол­чаливом ожидании рассматривавших странного обви­няемого, окаменелое лицо которого не выражало ника­кого чувства. Этот Жак Вотье, замурованный в себе самом тройным недугом, отдавал ли он себе отчет в том, какая здесь сейчас должна разыграться трагедия, жертвой которой должен стать он сам? Появление это­го неподвижного слепоглухонемого вызвало в зале не поддающееся описанию тревожное чувство.

Вошли судьи, и их появление на короткое время от­влекло девушку от грустных размышлений. При появле­нии председателя Легри с заседателями зал встал. В качестве прокурора выступал генеральный адвокат Бертье — человек, которого Виктор Дельо боялся неиз­меримо больше, чем Вуарена. Недавно произведенный в это высокое звание, генеральный адвокат, кажется, считал делом чести добиваться высшей меры наказания для всех обвиняемых, которые ему попадались. Для Дельо этот Бертье был чудовищем, снедаемым жаждой того, что он высокопарно называл «справедливостью». Защите предстояло столкнуться с изворотливым, ловким противником, красноречие которого действовало на при­сяжных.