Звать меня Кузнецов. Я один. - [137]
Вспомним ещё изречение древнее на латыни «sic tranzit gloria mundi» — «так проходит мирская слава». Такая слава очень кратковременна.
Слава также граничит с памятью. Кто славен (славные мужи) — те в памяти живут народной. Деяния того же Александра Македонского не были долговременными — его империя после смерти тут же распалась. А память о нём жива доселе. И поэтому Пушкин был прав:
Вот так вот — «славен». А так как поэты будут всегда, то и слава эта значит — не сиюминутная. Не футбольная…
Есть ещё понятие «тщеславный человек» — значит «тщетная слава». Ему не важно, чтобы его помнили, когда он умрёт, ему важнее прижизненная слава. Важнее такая слава, о которой сказано: «Я точка та, что суть меняет фразы».
Есть слава героев. Нужно помнить их имена… А какая может быть слава героя, почившего в могиле Неизвестного солдата. Ведь имя его невидимо. Вот это вот явные признаки Сатаны.
Ну, наверное когда Пушкин с друзьями говорили «о доблести, о подвигах, о славе» не дословно, как я, конечно, говорили, но мыслили, наверное, в этом направлении. Можно много о славе говорить и даже Пушкин знал другую сторону славы — тщеславие. Но всё же он отделял одно от другого, потому как писал:
Благо выше! Для творчества слава не так важна. Недаром существуют расхожие понятия «известный поэт», «знаменитый поэт», «очень известный поэт», но «прославленный поэт» как-то говорить не принято. «Великий поэт» — да. «Пушкин — великий русский поэт» — так и было, ещё при жизни его. А вот и другой эпизод, из воспоминаний о Есенине. Есенин отдыхал на юге и зашёл в ресторан. Ну, выпил, конечно, как всегда, и начал обращаться к посетителям: «Неужели вы не знаете меня?!» Они: «Что? Кто?» Он: «Как, я же великий поэт Есенин!» Прямо как ребёнок думает, что все его знать обязаны. И тут же в Москве в кабачке, современники вспоминают, сидим, как-то всё обыденно, скучно, пусто. И вдруг дверь распахнулась, вошёл Есенин — и всё изменилось! Вошла слава… Есенин немного побыл и ушёл. И опять стало тускло. Сказано же у меня: «Когда приходит в мир поэт, то все встают пред ним».
А сейчас слава совершенно деградирована в миру. Она превратилась в рекламу. Расхваливают, рекламируют себя. Вся эта реклама по телевизору — это что-то страшное. Зачастую хвалят товар плохой, Хороший товар в рекламе не нуждается. Ну что там нужно человеку, ну мыло, это же всё он купит и так, без рекламы. А когда пошла конкуренция, все стали стремиться повыгодней продать. Реклама теперь господствует как в миру, так и в литературе. Как говорил Владимир Солоухин: «Беда — это оставаться безвестным. Пускай ругают — лишь бы был шум». То есть это тоже реклама, ведь люди в этом случае будут читать меня. Ну и что, книга вышла — пошумели вокруг неё и затихли, особенно в поэзии так. Это не слава.
То, что сотворила природа — это сияние. То, что сотворил человек — это блеск. Нельзя же сказать: «блеск святого» — потому что в данном случае это сияние.
Это поразительно, об этом стоит подумать, но у славян — много имён на ~слав. У всех славянских народов они встречаются — Вячеслав, Бронислав, Ярослав, Брячислав… Очень много подобных имён! Слава здесь тоже связана со светом, светом. Это загадка русской души. Ну и само слово «славяне» — тоже. Но и связь со «словом» здесь очевидна. Я говорю о том, что здесь выражаются глубины какие-то народные. И даже такое имя я встречал у Карамзина — Всеслав. Во как!
>Вопрос из аудитории:
— Скажите, пожалуйста, а слава носит только положительный оттенок или и отрицательный тоже? Вот, например, Герострат, «геростратова слава».
Я бы не сказал, что это слава, это — тщеславие… Знаете что, если следовать логике этого фразеологизма, то мы можем сказать, что и у Иуды тоже слава, да? Не надо этого! Герострата бы так не воспринимали, если бы человечество постоянно совершенствовалось. Вот знаете, как Циолковский мечтал, что человечество когда-нибудь будет лучистым. Ну, сияющим! Там, кстати, много неясного ещё с Геростратом — хотя бы практически чисто взять. Как это один человек мог спалить такую громадину? За ним же явно стояла какая-то внушительная сила. Потом уже прижилось — «геростратова слава», но это же спорно всё! Какие ещё будут вопросы?
>Реплика:
— Вот в Вашей книжке как раз есть стихотворение, посвящённое именам на ~слав. «Вечерняя песнь славянина» называется…
Да-да, действительно! Ещё ведь на ~мир исключительно много… Но меньше, гораздо меньше, чем на ~слав.
>Вопрос:
— А вот ещё говорят так: «ославить». Это…
Позор, позор… Позорной славой покрыть значит. Понимаете, о тех, кого предают анафеме, нельзя же говорить, что их славой покрывают. Есть же память ещё, а не слава, вот как о Степане Разине память в душе народной сохранилась. Он же разбойник был, убивал, грабил, но память народная остаётся, не имеющая отношение к славе.
>Денис Олегович Ступников родился 21 июля 1976 года. В 1998 году он окончил Орский филиал Оренбургского университета. Позже его приняли в аспирантуру Московского педуниверситета. Там он в 2004 году защитил диссертацию о Юрии Кузнецове. Помимо всего прочего, Ступников занимается также музыкальной журналистикой.
Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.
Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».
В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.
На материале биографий Уинстона Черчилля и Джорджа Оруэлла автор показывает, что два этих непохожих друг на друга человека больше других своих современников повлияли на идеологическое устройство послевоенного западного общества. Их оружием было слово, а их книги и выступления и сегодня оказывают огромное влияние на миллионы людей. Сосредоточившись на самом плодотворном отрезке их жизней – 1930х–1940-х годах, Томас Рикс не только рисует точные психологические портреты своих героев, но и воссоздает картину жизни Британской империи того периода во всем ее блеске и нищете – с колониальными устремлениями и классовыми противоречиями, фатальной политикой умиротворения и увлечением фашизмом со стороны правящей элиты.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.