Зубы Дракона - [33]

Ланни посетил огромное производственное предприятие своих предков и был принят в качестве принца-консорта в загородном клубе Ньюкасла и на Лонг-Айленде в поместье Ирмы, которое пыталось имитировать французское шато. Рик, тем временем, написал пьесу о молодой супружеской паре, у которой были разные взгляды по вопросу насилия в классовой борьбе. Рик написал несколько пьес о молодых людях, которых мучили некоторые аспекты этой борьбы. В настоящем опусе слова его молодого идеалиста звучали почти как у Ланни Бэдда, в то время как его ультракрасная жена, возможно, имела собственную яхту, названную в ее честь. Рик извинился за это, говоря, что драматург должен использовать материал, который попал в его руки. Ланни ответил, что, несомненно, существует много пустых и сбитых с толку молодых людей, как он сам, но вряд ли среди паразитических классов найдётся такой неистовый борец, как Бесс.

Рик имел беседы с редакторами и журналистами в Лондоне, государственными деятелями, писателями и другими деятелями в доме своего отца. Он знал о подъеме нацистского движения в угнетённом Фатерланде. Не так давно он получил письмо от Курта, который, как всегда, надеялся объяснить свою страну внешнему миру. Он посылал вырезки из газет и брошюры. Немцы, безумные, с их манией преследования, были неустанными пропагандистами, и будут проповедовать всем тем, кого можно было убедить их выслушать. Но от них нельзя было услышать изложение мнений обеих сторон или признание малейших ошибок своей страны.

Путешественники высадились на берег в маленькой ирландской гавани, и мужчины совершили поездку на экскурсионном автомобиле, в то время как дамы торговались со сметливыми крестьянками за белье с ручной вышивкой. Потом они были высажены на берег в Уэльсе, где горы не смогли произвести впечатления на тех, кто жил так близко к Альпам. Они посетили остров Мэн, и Ланни вспомнил длинный роман, который потряс его в детстве, но который до сих пор не повлёк никаких потрясений. Они вышли в Ливерпуле, где получили почту, в которой среди прочего была телеграмма от Робби, который был еще в Париже. «Продал за восемьдесят три, лучше, чем ожидал, благодаря тебе, уплываю завтра, удачи с призраками».

По просьбе отца Ланни отложил назначать обещанную встречу с Захаровым. Теперь он отправил письмо, сообщив, что яхта прибудет к французскому побережью в течение нескольких дней, и он протелеграфирует дату встречи. Яхта Бесси Бэдд опять повернула на юг и высадила Помрой-Нилсонов в Коузе, откуда Ланни телеграфировал в Шато-де-Балэнкур, проинформировав, что он привезёт своего друга в отель в Дьепп завтра после полудня. Он объяснил Маме Робин, что хотел бы встретиться с другом в Дьеппе, и она с радостью согласилась с ним. Своей матери и отчиму объяснил, что хотел бы провести тест с мадам, не называя никаких имен, пока все не будет кончено. Что касается польки, то она всегда и везде была инструментом для демонстрации ее странного дара.

IV

Дьепп был старым городом с тысячелетней историей, церковью, замком и другими достопримечательностями для туристов. А также и с иными курортными местами такими, как казино. Ланни не нужно было терзаться, что он стеснит своих друзей. Яхта пришвартовалась рядом с пирсом, и Ланни в условленное время вызвал такси и поехал в отель. Там для него была неподписанная телеграмма, сообщавшая, что «господин Жан» будет его ждать. Его сопроводили в номер, в котором в ожидании сидел один Захаров.

Для медиума был приготовлен комфортный шезлонг и кресла для каждого из мужчин. Так как старик был тщательно проинструктирован, никаких разговоров не потребовалось. Ланни представил его под вымышленным именем, тот кратко поздоровался, а Ланни предложил мадам сесть. Больше было не произнесено ни одного слова. Отставной оружейный король был скромно одет, те, кто не был знаком с его фотографией, возможно, прияли бы его за отставного коммерсанта, профессора колледжа или врача.

Женщина стала вздрагивать и стонать. Затем она затихла и вошла в транс. Настало долгое ожидание. Ланни, кто верил, что эти явления были «телепатией», сосредоточил свои мысли на личности Марии дель Пилар Антонии Анхелы Патросино Симона де Мигуро и Беруте, герцогини де Маркени и Виллафранка де лос Кабальерос. Внешность этой личности, наверное, не соответствовала этих великолепно звучащих имен. Это была маленькая смуглая леди с очень спокойным, сдержанным, но добрым характером. Она обеспечивала потребности чрезвычайно требовательного бизнесмена, охраняла его, заботилась о нем, любила его, и, если верить сплетням, родила ему двух дочерей. Во всяком случае, он обожал ее, и гордился ею в сдержанной манере, навязанной ему обстоятельствами. Вот уже более тридцати пяти лет они были неразлучны, и миллион воспоминаний о ней должны быть похоронены в подсознании старика. Будет ли медиум иметь возможность использовать их? Если это так, то можно оказаться в неудобном положении, и, возможно, Ланни было бы тактичнее, предложить уйти. Но Захаров поставил кресло, возможно, с мыслью, что помощь молодого человека может понадобиться для проведения эксперимента.