Зубы Дракона - [3]

III

Ланни Бэдда позвали к телефону. Это был Пьетро Корсатти, американец итальянского происхождения, представлявший нью-йоркскую газету в Риме и отдыхавший в это время на Ривьере. Когда-то Пит оказал Ланни услугу, и теперь ему было обещана ответная услуга. В ответную услугу входило получение информации в момент события, но событие может не случиться, а может и не собиралось случиться. «Я знаю, как ты себя чувствуешь», — сказал корреспондент, сочувственно. — «Я прошел через это».

«Это уже длиться четыре часа!», — воскликнул возмущенный молодой муж.

— Это может длиться более четырех, а может — двадцать четыре. Не принимай это слишком близко к сердцу. Это уже случалось много раз. Известный цинизм журналиста.

Ланни вернулся на свое место, думая об итало-американце с сильным бруклинским акцентом, который достиг важного положения в своей газете, и мог рассказать много забавных историй о regime fascista и его лидерах, которых, как ни странно, он назвал «макаронниками». Один из его лучших рассказов был о том, как он стал гидом, философом и другом нью-йоркской «дивы», которая обручилась с пленительным аристократом в Риме, а затем сделала открытие, что он сожительствует с балериной и не собирается оставлять это занятие. Американская девушка сломалась и плакала в присутствии Пита, спрашивая его, что делать, и он сказал ей: «Садись в самолет и лети прямо к Ланни Бэдду, и попроси его жениться на тебе, несмотря на то, что ты чересчур богата!»

Журналист считает безмерным невезением, когда он не может опубликовать свою лучшую историю. Пита об этом не просили и все же, он этого не сделал, так что теперь Ланни стал его другом на всю жизнь, и в любое время сделает для него всё, что сможет. Они говорили, как друзья, и Ланни рассказал, что знали только немногие из его друзей. Ирма сделала именно то, что подсказал ей Пит. И она и Ланни поженились в тот же день, когда она нашла его в Лондоне. И как говорится на бруклинском диалекте они «сразу приступили к делу». И вот результат. Через девять месяцев Ланни, сидит в приемной роддома, ожидая прибытия «сэра аиста», «благословенного случая», «маленькую посылку с небес». Он знал все эти термины, относящиеся к рождению ребёнка, потому что, когда он и Ирма были в Нью-Йорке, они читали таблоиды и слушали аналогичные радиопрограммы, выстреливающие сплетни на жаргоне со скорострельностью пулемета фирмы Бэдд.

Ланни обещал Питу сенсационная новость. Это было не так уж и сложно, потому что французские газетчики не были особенно активны в слежении за рождением наследника огромного состояния. Эта история могла бы вернуться обратно телеграфом в Париж для англоязычных газет. Ланни так много якшался с корреспондентами и догадывался, что именно Пит мог сообщить в своём телеграфном стиле, и как это может быть подано в газетах на сладкой земле свободы. Несомненно, Пит уже направил сигнал, а читатели утренних газет узнают, что миссис Ланни Бэдц, которой была Ирма Барнс, звезда прошлого сезона, находится в частной больнице в Каннах в ожидании радостного события.

Газеты также сообщат соответствующие детали. Что Ирма является единственной дочерью Дж. Парамаунта Барнса, недавно умершего коммунального магната. Её наследство составляет чистоганом двадцать три миллиона долларов. Что ее мать из семьи нью-йоркских Вандрингамов, а ее дядя Гораций Вандрингам, уолл-стритовский игрок, потерявший всё в недавнем обвале рынка. По слухам, состояние Ирмы сократилось в два раза, но она все еще владеет роскошным поместьем на Лонг-Айленде, куда собирается вернуться. Газеты также добавят, что будущий отец приходится сыном Роберту Бэдду из Оружейной корпорации Бэдд в Ньюкасле, штат Коннектикут. Что его мать — известная международная красавица, вдова Марселя Дэтаза, французского художника, чьи работы произвели сенсацию в Нью-Йорке осенью прошлого года. Такие детали охотно читаются публикой, наблюдающей за жизнью богатых, как древние греки наблюдали за деяниями бессмертных, которые жили на заснеженной вершине горы Олимп.

IV

Ланни предпочел бы, чтобы его ребенок родился вне публичного внимания, но понимал, что это не возможно. Это внимание будет следовать за Ирмой на всём её пути, пока у неё остается половина ее состояния. На самом деле ее состояние не уменьшилась, и все остальные также потеряли половину, так что доля Ирмы Барнс осталась такой же, и у неё сохранился королевский статус. Так же повезло молодому человеку, которого она выбрала в качестве своего принц-консорта. В дни ancien regime[2], когда у королевы Франции рождался ребенок, у знати была привилегия убедиться, что это был настоящий наследник престола, и чтобы не было никакого мошенничества. Они становились реальными очевидцами физического появления младенца дофина, а историям об аисте никто не доверял. В комнате Марии-Антуанетты их толпилось такое множество, что королева кричала, что она задыхается, а король открывал окно своими руками. Наверное, этого не случилось бы сейчас с королевой, если бы всё происходило в поместье Барнсов. Но нынешние читатели газет и радиослушатели хотели иметь почасовые сводки о том, что происходит в этом роддоме.