Зойка и её дядюшка Санька - [7]

Только у мишки лапа падала вниз, хотя в его тетради буква «б» была очень хороша.

— А теперь идите гулять, я буду писать свой урок. — Зойка позвонила в колокольчик. — Пе-ре-ме-на!

Она уселась за стол, пыхтела и выводила образцово-показательные буквы.

Буратино сидел к Зойке ближе всех, он наклонился над тетрадью, и Зойке показалось, что вслед за нею он выводит носом по воздуху каждую букву.

Все куклы сидели неподвижно, не моргая глазами, и терпеливо ждали, пока закончится перемена и учительница вновь займётся с ними.

В комнате послышался тяжёлый вздох. Зойка поспешно закрыла свою тетрадь и сказала ученикам:

— На сегодня хватит. Можете идти домой. Одевайтесь по очереди и не забудьте сказать в раздевалке «до свидания» Татьяне Васильевне.

В это время пришёл из школы Санька.

Он твёрдо решил каждый день проверять Зойкины уроки и потребовал показать ему тетради.

— Я все уроки сделала, — встретила его Зойка.

— Честно?

— Да.

— Давай проверю.

Зойка села у стола и закрыла лицо руками. Санька перелистывал тетрадь.

— Это что такое?

Посередине страницы расплылось большое чернильное пятно, и красота буквы «б» померкла.

— Да я… я чернильницу нечаянно опрокинула, — захныкала Зойка.

— Как это — опрокинула? Ведь это непроливашка. Видишь, не проливается. — И Санька положил чернильницу набок.

— Да-а, так не проливается. А если немножко потрясти?

— Так дело не пойдёт! — У Саньки в голосе послышалась угроза. — Не хныкай и переписывай заново.

Воробей

По радио объявили, что по случаю сильных морозов занятия в школе с первого по седьмой класс отменяются.

— Вот хорошо, — обрадовалась Зойка, — можно целый день на санках кататься!

Но мамы сказали, что в такой мороз лучше всего заняться уроками.

Ирина заметила, что Зойке неплохо было бы поупражняться в чистописании; Александра Дмитриевна напомнила Саньке про арифметику.

Санька улыбнулся. Никто не знал, что теперь он каждый день ходит к Рае заниматься арифметикой и задачи ему теперь решать что семечки грызть. Но в звёздочке «Дружба» по арифметике по-прежнему отставал Колька.

Санька сбегал за Колькой, усадил его за стол перед окном, а Зойке велел сесть за обеденный. Ей он дал трудное задание по чистописанию.

— Слушай внимательно, — сказал Санька Кольке. — На тарелке лежало восемь яблок, два яблока мальчик съел. Сколько яблок осталось на тарелке?

Колька посмотрел на стол. Никаких яблок не было.

Глаза у Кольки сразу стали, как у сонного окуня, — скучные и мутные. Он думал. Санька терпеливо ждал. Вдруг глаза у Кольки заблестели. «Начинает соображать», — подумал вожатый.

— Смотри! — весело воскликнул Колька. — Кто-то привязал на балконе за нитку корку хлеба. Воробей летает, а никак не клюнет.

Зойка моментально сорвалась с места, да и Саньке интересно было понаблюдать, как воробей нацеливается и старается таранить клювом корку хлеба, но её ветром всё относило в сторону и воробей промахивался.

Зойка смеялась и хлопала в ладоши.

— Чему ты радуешься? Воробью холодно, и он голодный. Принеси горсточку пшена.

Зойке сразу стало жаль воробья, она побежала на кухню и принесла крупы.

Санька встал на подоконник, открыл форточку, высыпал пшено на балкон, и на жёлтые крупинки сразу налетели воробьи.

Санька спохватился:

— Хватит смотреть! Повернись спиной к воробьям и решай задачу. А ты иди к своему столу. — Он положил на лист бумаги восемь маленьких картонных кружочков. — Видишь? Восемь ягод. Две ягоды склевал воробей. Сколько осталось?

Колька быстро сосчитал:

— Шесть.

— Правильно. А если из восьми яблок мальчик взял два? Сколько осталось? Ну!

Колька думал. Санька ждал. Зойка застучала карандашом по столу: тук-тук-тук, тук-тук-тук! Потом начала шипеть:

— Ш-ш-есть, ш-ш-есть!

Санька рассердился:

— Не подсказывай. Сам сообразит.

— Шесть, — сообразил Колька.

Санька скоро устал и подумал: «Как это не надоест Лидии Семёновне каждый день заниматься с такими неграмотными учениками и как она может быть всегда весёлой и терпеливой?»

В самом деле, как научиться быть терпеливым и как заставить Кольку полюбить арифметику, а Зойку — чистописание?

Новые санки

В воскресенье Зойка пришла на горку с новыми санками. Санки были ярко-голубые, и полозья у них блестели, как серебряные. У Кольки санки были старые. Ему всё доставалось от старшего брата. Брату покупали новую форму, и он носил её до тех пор, пока не вырастал, а потом эту форму перешивали для Кольки. Даже ремень и портфель ему доставались от брата. Вот только ботинки покупали всегда новые, потому что, как говорила мама, ботинки на мальчишках горели.

Во дворе царило веселье. Малыши, повизгивая от удовольствия, скатывались на куске фанеры с маленькой ледяной горки. Ребята постарше катались на санках с большой горы. Обе горки одна от другой были отделены снежным барьером. На катке старшие ребята играли в хоккей.

Колька увидел, как Зойка съехала с ледяной горы и ткнулась в сугроб обеими руками.

— Эх, ты, править не умеешь, давай научу, — предложил он.

Колька и Зойка взобрались на вершину горы и дождались своей очереди. Колька сел впереди и натянул верёвочку, как вожжи. Зойка уцепилась за него сзади.

— Санька, Максимка, смотрите, как мы поедем! — крикнула Зойка.