Зов ночной птицы - [268]

— Постойте! — сказал доктор, у которого голова шла кругом. — Преподобного Гроува убил Дьявол! Растерзал когтями горло и все тело!

— Дьявол в данный момент сидит в этой комнате, сэр, и его зовут — если это его настоящее имя — Алан Джонстон. Конечно, он действовал не в одиночку. Ему помогал крысолов, который в прошлом был… — Тут он, прервавшись, слегка улыбнулся. — А, мистер Джонстон! Может статься, и у вас есть театральное прошлое? Вы знаете, мистер Бидвелл, почему он носит это фальшивое колено? Потому что он ранее уже посещал Фаунт-Ройал в обличье землемера. Борода, возможно, была его собственной, поскольку в ту пору ему еще не нужно было маскироваться. Он все тут разнюхал и отбыл восвояси, но при его повторном приезде без маскарада было уже не обойтись. Мистер Джонстон, если вы действительно были — да и остаетесь — актером, не доводилось ли вам изображать учителя на сцене? Потому вы и выбрали знакомую вам роль?

— Вы… — хриплым шепотом произнес Джонстон, — уже… совершенно… рехнулись.

— Неужели? Что ж, тогда позвольте нам осмотреть ваше колено! Это не займет много времени.

Правая рука Джонстона инстинктивно скользнула вниз и накрыла уродливое вздутие.

— Понятно, — сказал Мэтью. — Вы нацепили простой коленный бандаж с утолщением — который, видимо, приобрели в Чарльз-Тауне, — но не ту мудреную накладку, которую демонстрировали судье, не так ли? Да и зачем было с этим возиться? Вы ведь полагали, что я бесследно исчез, а, кроме меня, здесь никто не стал бы интересоваться вашим коленом.

— Но я видел его своими глазами! — подал голос Уинстон. — Это было жуткое зрелище!

— Нет, это была всего лишь бутафория. Как вы смастерили такую вещь, мистер Джонстон? Ну же, не скромничайте, похвалитесь своими талантами! Вы многогранная личность — хотя все эти грани темнее черного. Лично я, если бы взялся за такое дело, использовал бы… пожалуй, сочетание глины и воска. Сделал этакую накладку на колено, искусно имитирующую уродство. Для ее демонстрации вы намеренно выбрали время, когда я уж точно не мог при этом присутствовать. — Он повернулся к доктору Шилдсу. — Доктор, вы продавали мистеру Джонстону мазь от предполагаемой боли в колене?

— Да, жидкую мазь на основе нутряного сала.

— Эта мазь имеет отталкивающий запах?

— Ну… приятным его не назовешь, но и сильного отвращения он не вызывает.

— А если перед наложением мази нутряное сало подвергнется нагреву и прогоркнет? Мистер Уинстон, судья говорил мне, что вам из-за этого запаха пришлось отойти подальше. Это верно?

— Да, насколько помню, я сразу же отшатнулся.

— Так и было задумано, понимаете? Чтобы зловонием отпугнуть всякого, кто захочет поближе рассмотреть фальшивое колено, а то и — Боже упаси — его потрогать. Я все правильно излагаю, мистер Джонстон?

Джонстон смотрел в пол, потирая коленное вздутие; на виске у него билась жилка.

— Без сомнения, эта штука на колене доставляет определенные неудобства. И ваша хромота была неподдельной именно из-за нее, не так ли? Да и по лестнице с ней не побегаешь, наверное? Потому вы ее и сняли, когда отправились ночью в особняк, чтобы взглянуть на ту золотую монету? Возможно, вы не собирались ее красть, но сделали это непроизвольно, когда вас застигли на месте преступления. Жадная рука сцапала золото — ведь это для вас нормальная реакция, да?

— Постойте, — сказал доктор, который с трудом поспевал за ходом рассуждений Мэтью, пребывая в некотором оцепенении после собственной исповеди. — Вы хотите сказать… что Алан никогда не учился в Оксфорде? Однако я своими ушами слышал, как они с мировым судьей делились оксфордскими воспоминаниями! И мне показалось, что Алан отлично знает это место!

— «Показалось» — вот ключевое слово, сэр. Думаю, некогда он играл роль учителя-оксфордца в какой-то пьесе и оттуда поднабрался толики сведений об этом университете. Кроме того, выдавая себя за выпускника Оксфорда, он мог рассчитывать на то, что ради такого кандидата город без колебаний избавится от предыдущего учителя.

— А как же Маргарет? Жена Джонстона? — спросил Уинстон. — Конечно, она была с придурью, но… не настолько же, чтобы не знать, что ее муж — ненастоящий учитель.

— У него была жена? — Об этом Мэтью услышал впервые. — Они поженились в Фаунт-Ройале или приехали сюда вместе?

— Они приехали вместе, — сказал Уинстон. — И она, похоже, сразу возненавидела Фаунт-Ройал и всех нас. До такой степени, что ему пришлось отослать жену обратно в Англию, к ее родне. — Он быстро взглянул на Джонстона. — По крайней мере, так он нам рассказывал.

— Ага, вы начинаете понимать, что его рассказы не обязательно были правдой, — скорее, они в большинстве случаев не были таковой. Мистер Джонстон, что вы скажете об этой женщине? Кто она такая?

Джонстон молчал, не отрывая взгляда от пола.

— Кто бы она ни была, я не думаю, что вы состояли с ней в законном браке. Но ход был весьма ловкий, джентльмены: наличие супруги подкрепляло образ добропорядочного учителя. — Внезапно, как проблеск солнца сквозь тучи, его осенила новая мысль, и Мэтью с чуть заметной улыбкой оглядел хитреца. — Итак, вы отвезли эту женщину к ее родственникам в Англию, все верно?