Зов издалека - [6]

Он вспомнил Анету и непроизвольно сжал кулаки. Как это назвать… Бешенство? Конечно. Бешенство. А может, примитивный инстинкт — отомстить. И много еще чего. Он вернулся в свой мир — мир насилия и жестокости.

Он совсем забыл про Рингмара. Резко повернулся — тот сидел в той же позе и наблюдал за ним. «Он на пятнадцать лет старше меня… и уже начинает думать о лучшей жизни. Отработает последний день, сядет в лодку и уплывет в свой домик на Вронгё, чтобы никогда не возвращаться».

— Что значит эта надпись на футболке? — спросил Рингмар. — «London Calling»?

— Название диска с записью рок-ансамбля. Макдональд прислал.

— Рок? Ты же равнодушен к року?

— Я послушал. Группа называется «Клэш». Он прислал майку и диск.

— И что это за «Клэш»?

— Английское слово. Столкновение.

— Я не об этом. Я имею в виду — что за ансамбль? И вообще — ты в состоянии отличить рок от попсы?

— Нет. Но мне понравилось.

— Не верю. Для тебя дороже Колтрейна никого нет.

— Говорю — понравилось. Запись сделана, когда мне было двадцать с небольшим или около того. Все равно — это музыка времени.

— Тяжелый рок, значит, — уточнил Рингмар.

В этот момент в дверь постучали. Пришел свидетель.

Лицо напряженное и усталое, глаза тревожные. Неудивительно — ночью у малышки развился аллергический отек. Они ее чуть не потеряли.

— Простите, я не расслышал, — произнес он. — Голова закружилась.

— Вы сказали, что следовали за этими парнями.

— Да.

— Сколько их было?

— Трое, я же говорил.

— Вы уверены, что они были вместе?

— Двое остановились и подождали третьего… того, кто ее ударил. Дождались и пошли. — Он потер глаза. — Тот, кто бил, поменьше ростом.

— Меньше ростом?

— Да… я их не мерил, конечно.

— И вы за ними последовали?

— Пока можно было. Все слишком быстро произошло… Я прямо остолбенел. А потом подумал: «Ну нет… так не годится, надо проследить, куда они идут». И пошел… но на Кунгсторгет не протолкнешься, а тут жена позвонила, кричит: «Астрид задыхается!..» Дочка наша.

— Понятно. — Винтер посмотрел на Рингмара. У Бертиля были дети. У Винтера детей не было, зато имелась женщина, и эта женщина, оказывается, уже давно ждет, пока он сочтет себя достаточно взрослым, чтобы взвалить на плечи ответственность за ребенка. Вчера Ангела произнесла эти слова и уехала к матери — должно быть, отрегулировать свой биологический будильник. Приедет и сообщит, куда показывают стрелки.

— Все обошлось… — Свидетель сказал это скорее всего самому себе. — С Астрид все обошлось.

Винтер и Рингмар терпеливо ждали. На парне были шорты и тенниска, явно не первой свежести, наверняка остались со вчерашнего дня. Небритый, запавшие глаза.

— Спасибо, что вы нашли время… в такой момент… Вы же приехали прямо из больницы?

Парень пожал плечами.

— Многие боятся… А эти… ходят по улицам и избивают людей… Ну нет, думаю… Тут кто хочешь взбесится.

Винтер ждал продолжения.

— И только и говорят — мигранты, мигранты… Что, теперь уже считается вполне допустимым заявлять, будто у нас слишком много черных, и мигрантов, и беженцев? Расизм обрел права гражданства?

— Где вы потеряли с ними контакт? — спросил Рингмар.

— Что?

— Где вы потеряли контакт с этими… ну, кто избил нашу сотрудницу? Можете описать точно?

— Около крытого рынка, где выход на Кунгспортплац. Не доходя до площади.

— Вы не слышали, о чем они говорили?

— Ни слова.

— И никаких догадок? Насчет того, откуда они… Где их искать?

— К югу от преисподней, если вы меня спросите.

— А поточнее? Кто они, по-вашему?

— Не знаю… но шведы. Все трое шведы. Настоящие шведы. — Он криво усмехнулся.

Они попросили его поподробнее описать внешность преступников и отпустили.

Винтер дождался, пока за свидетелем закроется дверь, и закурил сигариллу, тут же уронив пепел на голое бедро. Горячо. То спичку, то пепел. Наверное, он и на брюки роняет пепел, только не замечает.

— Ты обратил внимание, что наша Анета для этого парня — мигрантка? Или беженка?

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что между людьми всегда будут различия, поколение за поколением. Где бы они ни родились.

— Да?

— Беженцы вселенной.

— Что?

— Есть такое выражение. Это те, кто кочует из страны в страну, и нигде им не разрешают остаться. Ни в одном раю. Их называют беженцы вселенной.

— Красивое выражение, — одобрил Рингмар. — Почти поэтическое. Но к Анете не относится.

— Нет… Но что происходит, когда их впускают в рай? — Эрик свирепо затушил сигариллу в пепельнице — та все-таки нашлась за шторой. Никто ее, оказывается, не заиграл.

На площади Эрнста Фонтелля было особенно жарко. Солнце стояло еще высоко. Высохший было под кондиционером пот ручьями потек по спине и животу. Он надел темные очки, прошел на стоянку и открыл машину. Эрику показалось, что он поставил ее удачно, в тени деревьев, но салон раскалился так, что он завел мотор и тут же выскочил как ошпаренный. Пусть поработает кондиционер.

Винтер поехал на восток, мимо Нового Уллеви, свернул в Лунден и остановил машину у большой виллы. Собака в соседнем дворе захлебывалась лаем, слышно было, как она мечется на цепи.

Крыльцо виллы было в тени. Он нажал кнопку звонка и подождал. Никто не открыл. Он нажал еще раз, спустился с крыльца и пошел по бетонной дорожке. Пахло черной смородиной и еще чем-то неопределенным.