Зов - [2]

— Можно задать вопрос? — внезапно произнесла девушка.

Маска шевельнула губами:

— Спрашивай.

— Почему ты не захотел восстановить зрение? Сейчас ведь все возможности…

— Мне это не нужно.

— Но почему? Ты же не родился слепым.

— Просто не нужно.

Чудной! Мысль трепетала у нее в голове, подобно бабочке, а в груди, близко от сердца, образовался сгусток янтарного тепла. Аглая тихо прижала его ладонью. В тон-камере творилось что-то странное: реальные предметы утрачивали плотность и как будто отступали в тень, а мысли и ощущения, напротив, становились зримо-осязаемыми. Но главной загадкой был он, Сол. Что бы ни думала о нем Аглая, ей никогда не удавалось представить, как он делает то, что делает. В университете она исправно посещала курс с громоздким названием «Звуковой анализ пространственных колебаний космической среды». Ей было знакомо устройство акустических резонаторов, чьи гладкие бока проступали сквозь мерцающий силовой экран, и в общих чертах известен базовый принцип системы контакта, превращавшей движение вселенной в звуки. Но все это ровным счетом ничего не значило, без Сола — совсем ничего.

А он вдруг приподнялся и сел в кресле.

— Хочешь попробовать?

— Что?

— Услышать.

— Я… а… — Ничего подобного Аглае и в голову не приходило. — Да, хочу.

Безошибочным движением Сол вынул из гнезда наушники и протянул ей.

— Надевай.

Он вывернул подлокотник, открыв сенсорную панель. Та отозвалась легчайшей вибрацией.

— А как же ты? — неуверенно спросила Аглая.

— Я могу и без них. Готова?

Она кивнула. Во рту сразу сделалось сухо и сладко.

— Контакт.

Аглая замерла. От острого желания услышать у нее на миг закружилась голова. Но ничего не произошло, в наушниках стояла тишина. Она ждала, прижимая ладонями наушники. Мерцание силового экрана отвлекало, словно жужжание назойливой мухи.

— Я ничего не слышу.

— Расслабься, не думай об этом. Глаза лучше закрыть…

Она последовала его совету, но голубые отсветы просачивались и сквозь сомкнутые веки. Раз, раз-два… раз, раз-два… Тишина рыхлыми комьями прилипла к ушам. От разочарования Аглае хотелось плакать. Она сглотнула шершавый комок, и он покатился вниз, разрастаясь и распирая ей грудь. Внезапно девушке перестало хватать воздуха. Потом два раскаленных пика с размаху вонзились в виски.

Беззвучно вскрикнув, Аглая сорвала наушники. Сол повернулся к ней.

— Все в порядке? — спросил он тревожно.

— Да… — Она с трудом перевела дыхание. — Что это было? Зов?

— Сверхновая, я думаю, — Сол виновато усмехнулся, опускаясь в кресло. — Извини, я забыл, что это может быть больно.

— И так всегда?

— Нет. Да, то есть… Настоящая красота может причинять боль. Но когда перестаешь об этом думать, все становится гораздо чище и… гармоничнее. И я начинаю понимать то, что слышу. Жаль, ты не можешь услышать, потому что… это так прекрасно. Я не знаю, как объяснить тебе… но это то, ради чего стоит жить.

Сол затих, подействовали релаксанты. Двигаясь, точно сомнамбула, девушка вернула наушники в гнездо, перевела рабочую панель в режим ожидания и вышла наружу.

* * *

Когда шлюз отделил ее от тон-камеры, случившееся показалось Аглае похожим на сон. Ярко-белые полосы диодных панелей резали глаза, зато мир в их свете обрел привычные очертания. Жужжание зуммера на запястье вернуло девушку к реальности.

— Оператора просят в медотсек. Пожалуйста, пройдите в медотсек.

Механический голос действовал успокаивающе. Он напоминал о главном — о ее обязанностях. Гении, вроде Сола, могут пренебрегать правилами, но остальным тем более необходимо их соблюдать. Под защитой металлического корпуса и экранов как-то не думаешь о бескрайней пустоте вокруг, но она в любой момент может сомкнуться и раздавить корабль, как скорлупку. В холодной пустыне космоса человек беспомощен и одинок. Единственная надежа для каждого — четко выполнять то, что ему назначено. В этом залог общего выживания.

Аглая поправила рабочую сумку и решительно зашагала к медотсеку. Там ее ждал один из механиков, чье имя она постоянно забывала, — лысый, длиннорукий и морщинистый, как обезьяна. При виде нее по его выпяченным губам пробежала неуверенная улыбка.

— Привет, сестричка. Что-то датчики сегодня барахлят…

— Сейчас посмотрю, — привычным движением Аглая извлекла из сумки продолговатым ящик «диагноста». — Дышите. Не дышите.

Механик послушно задержал дыхание, потом спохватился:

— Шутишь?

— Конечно. — Она заправила ленту в «диагност» и стала наблюдать за показаниями на дисплее. — С датчиками порядок. А вот вашей машине проверка не повредит.

Похоже, он это знал, потому не стал возражать и лишь спросил:

— Надолго бодяга?

— Два часа. Зато потом будете, как новенький.

— Да уж, новенький, — заворчал механик, стаскивая комбинезон и укладываясь в мягкое нутро медицинской капсулы. — Ты бы это… посидела со мной.

— Хорошо, посижу, — согласилась Аглая, опуская над ним полупрозрачный колпак. — Хотите поспать?

— Вахта закончится, тогда отоспимся.

— Может, музыку поставить?

— На кой мне эта музыка, я ж не слухач, — буркнул механик и тут же спросил: — Слышала, чего этот учудил вчера?

— Вы про Сола?

— Ага. Выдал сообщение, что якобы рядом с сектором доставки возникла сверхновая. Каково? И теперь, мол, нам туда не сунуться, если не хотим попасть под нейтринный импульс. А сенсоры об этом ни гу-гу!