Зов дельфина - [53]

Повинуясь Лериному знаку, на экране за ее спиной появилось видео: бухта, огражденная сеткой, дельфин, выпрыгивающий из воды возле этой ограды. К нему присоединился второй, покувыркавшись некоторое время, они принялись прыгать через сетку — то параллельно друг другу, то навстречу.

— Видите? — улыбнулась Лера. — Им нетрудно покинуть территорию дельфинария, но обратите внимание… вот они наигрались и — возвращаются. Возвращаются к людям. К тем, кто их кормит и, что, на мой взгляд, еще важнее, кто с ними разговаривает. Ведь вряд ли кого-то из здесь присутствующих требуется убеждать в том, что не только мы, со своей стороны, пытаемся наладить контакт с дельфинами. Они сами всячески идут нам навстречу. И дельфинарии, — Лера повела рукой на экран, где два дельфина прыгали через ограду — назад, к людям, — именно такие дельфинарии — единственно возможное место для подобного контакта. И в то же время… — она сделала еще глоток, горло опять пересохло, на этот раз от с трудом сдерживаемого гнева, — как ни печально это признавать, подобных мест — сущие единицы. Зато есть десятки, сотни, если не тысячи — других.

На экране поплыли совсем иные кадры. Транспортные цистерны — узкие, не повернуться, а ведь дельфинов в таких возят на сотни километров! Водная «арена», в которой без особого труда угадывался бывший нефтеналивной бак. И еще… И еще… Лера не оборачивалась к экрану — боялась, что голос от волнения сядет, слишком тяжело было на все это смотреть.

— Надо больше пикетов! — опять закричал длинноволосый с плакатом. — Заблокировать все эти…

Лера едва заметно покачала головой:

— Я отдаю должное смелости и самоотверженности тех, кто проводит акции протеста. Но возникает вопрос: кроме того, что организаторы подобных акций нередко оказываются в конфликте с полицией — ну и СМИ это освещают радостно, само собой, но, кроме этого, достигается ли еще какой-то, хоть сколько-нибудь реальный результат? Вот недавно, — на экране за ее спиной возникли кадры из новостных лент, — мы наблюдали, как отважные люди обливают отвратительно красной краской вход в передвижной аквацирк. Недавно, — повторила Лера. — Месяц назад или чуть больше. Раве за это время упомянутый цирк закрыли? Отнюдь! Он по-прежнему работает — если это можно назвать работой. И, знаете, будь я на другой стороне баррикады, я предположила бы, что протестную акцию заказали сами владельцы — ибо именно после нее в этот… с позволения сказать, цирк, люди пошли настоящим потоком. О, — Лера нежно улыбнулась, — я далека от мысли обвинять организаторов протестных акций в том, что они действуют по наводке тех, против кого протестуют. Нет. Конечно, нет. Хотя, возможно, специалисты по рекламе и маркетингу со мной не согласились бы.

Зал загудел.

— Нет-нет, что вы! — Она улыбнулась: мягко, с сочувствием, почти снисходительно. — Я сейчас о другом. О пикетах, плакатах, демонстративных задержаниях и все такое, ну вы сами знаете. Обо всем этом в принципе. Все эти мероприятия, безусловно, эффектны. Они впечатляюще выглядят в новостной подборке. Но разве ради сиюминутного эффекта все затевается? Мне думается, что эффектность должна уступить место эффективности. — Лера сделала короткую паузу, давая возможность оценить смысл противопоставления. — Мы у себя в городе, — она отыскала глазами Макса — видимо, не найдя себе места в первых рядах, он устроился прямо на полу, возле ведущей на сцену лесенки. На коленях — ноутбук, с которого он отправляет на экран «иллюстрации». Глаза прищурены, кулаки сжаты — болеет за нее, за Леру. — Мы готовы поделиться со всеми желающими своими практическими наработками. Стоять с плакатами возле очередного передвижного водного цирка можно до бесконечности. Ни цирк от этого не закроется, ни зрителей там меньше не станет. Если же, как предлагают — и даже делают — некоторые экстремально настроенные наши единомышленники, действовать, как они выражаются, более активно… — Лера отпила воды, сосредоточилась, подбирая слова — как сказать, что вы, ребята, маетесь фигней, но при этом никого, боже упаси, не обидеть? — Я говорю о насильственных акциях. Обливание краской, вонючими маслами по рецепту того же Пола Уотсона, — по залу прошелестел слабый гул, названное имя явно было всем знакомо. — Нападения на… ну, скажем, пусть даже на эти кошмарные передвижные водные цирки. Чем это заканчивается? Конфликтом с правоохранительными органами.

— Мы не боимся! — опять завопил длинноволосый.

Лера подумала, что если бы этого персонажа тут не было, его следовало бы выдумать. Его выкрики сделали доклад гораздо более живым. Любой диалог живее монолога.

— Разве мы тут говорим о страхе? Я, во всяком случае, говорю о другом. Вспомним, к примеру, недавнюю акцию в… — она заглянула в лежащий перед ней текст доклада, хотя помнила все назубок, — в Ростове. Организаторы угодили в СИЗО. Разве это помогло закрыть жуткий передвижной водный цирк? Разве на владельцев хотя бы штраф наложили? Разве эта акция хоть что-то изменила? Если мы действительно хотим прекращать безобразия, то должны использовать правильные инструменты. Если действенны пикеты — давайте проводить пикеты. Но пока вся статистика говорит об обратном. Что хорошего, точнее, какая польза дельфинам от того, что их героические защитники получают сроки за хулиганство? Тем более, и я не могу этого не отметить, это очень важно, организаторы и участники подобных акций редко задумываются о конечном результате своей деятельности. Если какая-то из акций оказывается успешной — в смысле закрытия преступного бизнеса — что происходит с дельфинами? Выпускать их в море? Невозможно. Они, привыкшие к неволе, там погибнут. Фактически получается, что дельфины в итоге меняют одну тюрьму на другую, разве что в другой с ними несколько лучше обращаются. Но пикетчики меж тем готовят следующую акцию, полагая, что их миссия по спасению дельфинов успешно исполнена. Хотя в действительности с освобождения все только начинается. Потому что возвращать дельфинов в естественную среду возможно, — зал зашумел. — Да, думаю, многие из вас об этом слышали. Есть методики реабилитации, которые позволяют восстановить естественный ход вещей. Это одно из основных направлений работы нашего центра, — Лера обвела глазами зал: Эл ходила между рядами, раздавая буклеты, ей улыбались, задавали вопросы… хорошо. — Но о реабилитации дельфинов вам чуть позже расскажет наш главный специалист. Я же сосредоточусь на той работе, без которой тоже никак нельзя обойтись. И это — не плакаты и не пикеты. Если мы хотим, чтобы вот такое прекратилось, — она повела плечом в сторону экрана, на котором застыло изображение переделанного в бассейн нефтяного резервуара, — нужно искать другие инструменты. Может быть, не столь эффектные, но более эффективные, — повторив свое противопоставление, она опять сделала небольшую паузу, пусть уж точно запомнят. — В конце концов, есть соответствующие законы. И более того, существуют люди, непосредственно занятые их соблюдением.