Зов дельфина - [43]
— Джонни! — Лера соскользнула в воду как была, в штанах и футболке. — Бедный мой мальчик! Тебе тоже нужно скрываться, давай! Давай к тем, кому удалось спастись… Прячься! — Но дельфин, поднырнув под нее, принялся куда-то ее толкать.
Именно так, лежа на скользкой дельфиньей спине, Лера попала на этот остров. Она едва помнила происходившее — смутно, точно во сне или сквозь обморок — но все же помнила. И сейчас — то же самое. Зачем? Зачем Джонни это делает? Ведь там, куда он плывет — смертоносная «Медуза». И на ее борту — мерзавцы, не знающие ни жалости, ни сочувствия…
Погоди… Они же отправились на берег, разве нет? А на борту наверняка есть рация — ну или еще что-то для связи с берегом. И пока эти уроды обследуют остров, она сможет отправить сигнал «SOS»! А после прыгнет в воду и вернется на остров вплавь. Как же она сама до этого не додумалась? Умница, Джонни!
Лера поцеловала дельфина в мокрый блестящий нос:
— Спасибо, малыш!
Плыли они довольно долго. Казалось, берег, который нужно было обогнуть, тянется бесконечно. Лера даже засомневалась: может, Джонни везет ее вовсе не к «Медузе», может, он помогает ей скрыться от опасности?
Пиратская яхта возникла внезапно — как тогда, в ночь столкновения. Только что вроде бы вокруг были одни сплошные волны — и вдруг прямо перед Лериными глазами вырос светлый, усеянный какими-то металлическими деталями борт.
Кормовая палуба «Медузы» отлого спускалась почти к уровню воды. Это называется «слип», на малых рыболовных судах такие «откосы» устраивают, чтобы удобнее было втаскивать на борт трал. Здесь слип предназначался то ли для охотничьих надобностей (иначе зачем тут кран-балка?), то ли для удобства пользования гидроциклами — два таких агрегата возвышались немного дальше, по одному с каждой стороны. За ними виднелась центральная палубная надстройка — должно быть, именно там размещалась рубка и, значит, средства связи.
Пробираться пришлось вдоль борта. Все пространство слипа было плотно покрыто длинными округлыми телами. Лера стиснула зубы. Совсем недавно они гибко скользили в воде, прыгали, поднимая мириады сверкающих брызг, кувыркались… А теперь — это просто… тела. Обмякшие, окровавленные, безнадежно мертвые. Даже те, кто, возможно, еще жив — она слышала знакомое посвистывание. Очень тихое. Быть может, ей лишь почудилось, и на палубе — только… тела. Одно, два, три, четыре… она начинала их считать — и сбивалась! Сбивалась раз за разом.
Да что же это такое?!
«Медуза» — не океанская яхта, это всего лишь обычное прогулочное суденышко. Не длиннее двадцатипятиметрового «Зюйда», а может, и короче. На этой палубе просто не может поместиться столько дельфинов, чтобы их трудно было пересчитать. Да и стая, одарившая ее своей дружбой, не настолько велика…
— Кто здесь? — грубый голос, усиленный гулким звуком шагов, раздался, казалось, прямо над головой.
Лера вздрогнула: «Кто здесь?» — эхом отозвалось в голове.
Как же так? Откуда? Лера видела, что браконьеры на берег собираются! Правда, после того она ринулась на другую сторону острова — не на крыльях ведь, пока «летела», небось, час прошел. А потом они с Джонни с той стороны острова плыли. Да, браконьеры могли уже вернуться на «Медузу». И то — чего им на острове-то делать?
Или этот, что шарится сейчас по палубе, на «Медузе» один? Что, если, отправляясь на берег, браконьеры оставили на судне сторожа? Или это называется «вахтенный»? Если он один, то добраться до рубки, отыскать там какие-нибудь средства связи и воспользоваться ими еще возможно. Надо просто спрятаться и немного переждать.
— Эй! — повторил голос.
Нет, не над головой — ближе к корме. Но двигался человек в ее сторону!
Спрятаться… Куда, черт побери! Единственным, что могло хоть как-то сойти за укрытие, были два гидроцикла. Один совсем рядом, руку протянуть. Лера осторожно отползла за него и сжалась в комочек, стараясь занять как можно меньше места.
Справа, в груде свернутых сетей виднелось что-то красное, вроде куска картона. Лера осторожно вытянула руку, подтягивая к себе «картонку», в которой чудилось что-то неуловимо знакомое. Да, точно! Та самая папка с меморандумом, которую Макс совал рыжему главарю браконьеров. Прямо посередине красовался рифленый темный отпечаток — меморандум, видимо, бросили под ноги, наступили (быть может, и случайно) и отшвырнули с дороги. Э-эх!
— Кто здесь? Да что за… — Теперь голос звучал совсем близко.
В метре от себя Лера отчетливо видела тяжелые армейские ботинки. За ними виднелся кусочек кормовой палубы. Еще шаг — и этот, с грубым голосом, ее увидит!
— Лле-рра! — переливчатый щебет прозвучал на верхнем пределе слышимости.
Одно из лежавших на палубе тел вдруг дернулось, выгнулось, взметнулось в воздух — мощный удар хвоста заставил палубу задрожать, пронзительный дельфиний крик пронзил сердце насквозь… Дельфин упал на палубу, еще раз вскрикнув…
Кажется, это был Альфред. Да, точно он — у него еще такая смешная складочка возле глаза… И… «Лле-рра»! Джонни произносил ее имя как «Ллё-рря»… Альфред… Господи…
— Заткнись, тупая тварь! — Ботинки развернулись, протопали назад, к корме.
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На одной из станций московского метро есть скульптура собаки. О ней ходят легенды. Говорят, если загадать желание и потереть ее нос – то желание исполнится. Издалека он блестит, затертый до желтизны…Конечно, Игорь не верил в эти детские приметы, понимал, что уже никогда не вернуть былое счастье, не воскресить погибших жену и дочку. И все же однажды он оказался возле бронзового друга человека.Игорь загадал невозможное – возвращение своих близких… И судьба почти выполнила его просьбу! Правда, капризы ее на этом не закончились…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Два человека подошли к белому квадрату татами с разных сторон – Виктор Спиридонов, благородный офицер, постигший дзюдоицу в японском плену, и Василий Ощепков, сын ссыльных родителей, получивший дан в святая святых дзюдо Кодокане. Два человека, увлеченные общим делом, но разделенные политикой и личными взглядами. И все же они могли бы поладить, если бы не предательство. Именно против него им обоим приходится вести непримиримую борьбу, но что делать, если в нем замешан самый близкий для тебя человек, если в твою последнюю в жизни любовь вплелся горьковатый вкус яда?.
Везет тем, кто родился в семье с богатой родословной. Счастливы, кто рос в доме, где есть добрые традиции, которые передаются от поколения к поколению. Особенно удачливы те, кто становится наследником фамильных ценностей. Бальке подфартило: он действительно родился с золотой ложкой во рту. Но чтобы стать во главе семьи, взять в свои руки опасный бизнес – производство и продажу ювелирных изделий, ему нужно стать наконец взрослым. Именно поэтому его бабушка написала такое завещание, по которому Бальке придется в корне изменить свою судьбу.
Марк Вайнштейн – автор популярных исторических детективов – не может жить без балета. И дело тут не только в том, что бабушка и мать у него балерины. Его поражает красота этого искусства: манящая и страшная одновременно. Делом жизни считает Марк создание романа о балете. И когда он видит на сцене Полину Ижорскую, а потом случайно встречает ее в кафе, понимает: вот она, героиня! Но почему-то этот хрупкий ангел вдохновляет его на написание жутких сцен убийств.
Чувство неземной благодарности, которое Артем поначалу испытывал к Тане за то блаженство, которое она доставляла ему одним фактом своего присутствия рядом, пропало вместе с самим блаженством. Все, что она теперь делала, воспринималось им как должное. А вместе с осознанием обычности супруги пришло и ощущение скуки, рутины. Как-то незаметно начались скандалы, обиды, взаимное непонимание. Конечно, если бы Танюша испытывала к мужу сильные чувства, она нашла бы способ исправить ситуацию. Но нужно ли спасать то, чем не дорожишь?В рассказах, вошедших в новую книгу, Олег Рой делится с читателями своим видением путей спасения человеческих отношений, раскрывает те семь признаков, по которым мы можем судить, насколько мы счастливы.