Зов бездны - [45]
— Этот камень сидит непрочно, сейчас я его свалю. Бюга и я обмениваемся удивленными и недоверчивыми взглядами. Даже совместными усилиями нам никогда не суметь докатить эту глыбу до края бездны! Но с Дельтеем трудно спорить. У него вполне сложившийся замысел, и в течение получаса мы являемся свидетелями того, насколько непосильную задачу взял он на себя. Вооружившись тяжелым молотком, он силился отбить или, точнее, отколоть эту неподдающуюся глыбу.
В пропасти дул ветер, и, оставаясь в бездействии, окоченев и дрожа от холода, я умоляю: «Дайте мне спуститься, я почти уверена, что мы в пропасти Раймонды».
Мое предложение Бюга подкрепляет своими доводами; он спорит с Дельтеем и добивается своего: молоток водворяется обратно в чехол, и к ненадежному камню мы прикрепляем лестницу…
Спуск прошел быстро, я встала на груду камней, и мои сомнения тотчас же рассеялись. Я, безусловно, попала в зал Белки, а стало быть, стык пройден. Чтобы доказать это моим спутникам, оставшимся наверху, я ищу здесь какой-нибудь след нашего августовского посещения. Прыгая с глыбы на глыбу, я пытаюсь хоть что-нибудь найти, и наконец луч моего фонаря ловит какой-то отблеск: это обрывок фольги — обертки шоколада или сигарет. Счастливая сознанием того, что стык обнаружен вторично в той же пропасти и в том же зале, я стала размахивать этим обрывком фольги. В самом деле, в нескольких метрах над нашим балконом виднеется еще одно отверстие: это нижний зев колодца Елей. Спустя еще полчаса мы с Бюга добрались до этого балкона, с трудом протиснувшись через узкий проход, (ведь за спиной у нас были рюкзаки со снаряжением), и здесь нас пригвоздил к месту знакомый шум. Услышав его, мы стали дико хохотать. Дельтей не отказался от своего замысла, не капитулировал; снова взявшись за молоток, он принялся с удвоенной энергией долбить по «ненадежному камню»!
Так в 1959 году окончилась седьмая экспедиция, проведенная спелеологами из Прованса в Пиренеях (три экспедиции были проведены в урочище Сигалер и 1953–1955 гг. и четыре в Кум-Уарнэде в 1956–1959 гг.).
В верхнегароннском массиве Арба, ничего не давшем спелеологам со времени исследования Хенн-Морт в 1947 году, подземные поиски открыли нам пропасти первой величины и позволили проследить от начала до конца два гидрогеологических бассейна: систему Хенн-Морт и систему Тромба. Вначале была обнаружена пропасть Марселя Лубана, расположенная перед Сарратш дет Мене, глубиной двести тридцать метров, сообщающаяся с пропастью Хенн-Морт. Шаг за шагом были открыты и исследованы колодец Ветра (глубина 200 м) и пропасть Плесси (той же глубины); затем пропасть Пьера, самая глубокая из всех (564 м). Наконец, последовало открытие и изучение пропасти Раймонды и ее придатков — колодца Елей и колодца Тиса. Все это входит в систему, названную нами системой Тромба, которая теперь полностью изучена.
Массив Арба все еще считается наиболее богатым пещерами и, в частности, таит в себе три глубочайшие бездны нашей страны. В этом легко убедиться, посмотрев список крупнейших пропастей Франции.
1. Пропасть Берже: (департамент Изер) глубина 1128 м
2. Пропасть Пьер-Сен-Мартен (департамент Нижние Пиренеи) 680 м
3. Отверстие Гласа (департамент Изер) 603 м
4. Пропасть Пьера (департамент Верхняя Гаронна) 564 м
5. Пропасть Раймонды (департамент Верхняя Гаронна) 492 м[12]
6. Пропасть Каладер (департамент Нижние Альпы) 487 м
7. Пропасть Хенн-Морт (департамент Верхняя Гаронна) 446 м
8. Пещера-пропасть Люир (департамент Дром) 413 м
Таким образом, наши итоги свелись, как видите, лишь к цифрам, записям и замечаниям. Однако описание научных результатов наших исследований выходит за рамки настоящей работы.
Невозможно отрицать, впрочем, что спортивная сторона подземных исследований играет важную роль для спелеологов. Они заражены, естественно, профессиональной страстью к особой обстановке, сопутствующей опасным проникновениям на большую глубину. Эти походы и экспедиции отвечают их вкусу к приключениям и риску.
Но ведь сердца спелеологов охвачены и страстью к научным проблемам и загадкам, с которыми они всегда сталкиваются, оказываясь в необычном и таинственном мире пещер.
Что же касается человеческой стороны вопроса, можно сказать: поскольку подземный мир крайне своеобразен, исследование пещер — великолепная школа хладнокровия, выдержки, мужества, и нигде лучше, чем под землей, не проявляются такие качества, как преданность, взаимопомощь и сплоченность. Именно эти качества создают и укрепляют глубокую, настоящую дружбу.
Глава II
Радио- и телепередача из-под земли
Все, что один способен вообразить, другие могут осуществить.
Жюль Верн. Письмо отцу
Так как нам довелось участвовать в первой радиопередаче, а позже и в первом телевизионном репортаже из пещеры, мы можем вписать маленькую страничку в историю применения двух великих изобретений. Немало забавного и экзотического связано с этими двумя «премьерами».
27 мая 1942 года диктор радиовещания Пьер Бовуд и его ассистент Паже отправились на автомобиле в грот Гаргас (департамент Верхние Пиренеи). С собой они прихватили и меня, желая получить подземное интервью для радиопередачи.
Известный французский исследователь пещер Н. Кастаре в своей книге "Моя жизнь под землей" рассказывает о путешествиях в глубь земли, о приключениях и опасностях, которые ему пришлось пережить в пещерах. В этой книге автор коротко подытоживает все основные события и результаты своей полувековой деятельности в подземном мире.
Известный французский исследователь пещер Н. Кастере в своей книге «Тридцать лет под землей» рассказывает о путешествиях в глубь земли, о приключениях и опасностях, которые ему пришлось пережить в пещерах. В этой книге автор описал, что он видел и пережил во время своих замечательных подземных изысканий. [Адаптировано для AlReader].
Книга известного французского спелеолога, в которой он рассказывает о своих исследованиях в пещерах Франции.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.