Зов бездны - [12]

Но что же это такое, пропасть или пещера?

Определить было трудно, так как мы здесь встретились с признаками того и другого: входной вертикальный колодец присущ пропасти, а зал, переходящий в узкий проход, — пещере. Теперь же перед нами была одновременно и пропасть и пещера. Мы продвигались вперед между стенами расщелины в известняковом осадочном пласте, то есть между почти параллельными стенами, расположенными достаточно близко. Этот способ продвижения, «способ трубочистов», как говорят альпинисты, состоит в том, что человек, расставив ноги и руки, упирается в стены ладонями и ступнями. Если проход еще больше суживается, то приходится упираться в скалу не только вытянутыми руками, но и всем телом — плечами, бедрами и коленями. Все эти гимнастические упражнения, зависящие от конфигурации расщелины, достаточно сложны и крайне разнообразны, но в общем всегда интуитивны и обычно нравятся настоящим скалолазам.

Расщелина, где мы присоединились к Раймонде, была тесной, извилистой и очень высокой: не было даже видно ее потолка, что, впрочем, бывает под землей довольно часто. Мы молча продолжали продвигаться по ней на разных уровнях, чтобы составить наиболее полное представление об этом ходе.

Грольер, спустившись как можно ниже, на глубине около тридцати метров добрался до груды камней, намертво зажатых в расщелине. Мы с Раймондой пробирались друг против друга, примерно держась горизонтали, пока не добрались до места, где стены раздвинулись на несколько метров. Здесь нам пришлось остановиться, так как мы уже не могли продвигаться нашим старым «способом трубочистов». Передо мной, надо мною и подо мною зияла черная пустота. Пещера значительно расширилась.

Раймонду остановило то же самое препятствие: стены раздвинулись, и пробраться дальше не удавалось. Но все-таки она услышала нечто вроде шелеста, который приняла за шум ручья или маленького водопада протекавшего где-то глубоко внизу.

Первая разведка колодца, который заранее считался неглубоким и мало интересным, убедила нас в том, что здесь есть кое-что заслуживающее внимания и что его стоит исследовать до дна. Поэтому на следующий день мы снова оказались в той же расщелине. Разыскав путь вниз, по которому шел Грольер, мы сползли на дно до того места, где он остановился прошлый раз. Сегодня этот спуск был медленнее и сложнее, гак как мы были тяжело нагружены рулонами лестниц, веревками и рюкзаками. Правда, на сей раз нам помогал наш новый товарищ Даниель Леши из спелеологической группы Экса.

После сложной эквилибристики на шатких и скользких глыбах мы спустились дальше по каменной осыпи и очутились перед обширной горизонтальной галереей, вызвавшей у нас молчаливое восхищение.

Узкие лазы и завалы расщелины, где человеку приходится протискиваться и ползти, извиваясь как змея, остались позади. Здесь, в большом зале, мы могли наконец продвигаться свободно. Но куда идти, направо или налево?

Нам было все равно, однако в тишине короткой передышки, которую мы себе позволили, справа послышался легкий шум.

— Это тот самый поток, что я слышала вчера, — заявила Раймонда и двинулась направо. Мы пошли за ней. вскоре мы обнаружили на середине подземного зала русло высохшего ручья. Немного дальше встретилось несколько луж в маленьких бассейнах — остатки потока, струившегося здесь совсем недавно. Еще дальше струйки воды пробирались между камнями, просачиваясь сквозь наносы. И наконец показался выступ в несколько метров высотой, откуда ручеек стекал маленьким водопадом. Он оказался так мал, что его легче было услышать, чем увидеть. Его-то накануне и слышала Раймонда, пробираясь по расщелине.

Коридор продолжался и по другую сторону маленького водопада. Мы могли бы легко взобраться на невысокий откос, но для нас было важнее установить не исток ручейка, а то, куда он ведет. Поэтому мы повернулись спиной к водопаду и пошли вниз по течению то по каменистой береговой кромке, то прямо по руслу из гравия и белой пыли кристаллического гипса.

Внезапно наше внимание привлек совершенно необычный и неуместный здесь предмет. Мы его подобрали: это оказалась электрическая батарейка с маркой фирмы Лекланшэ! В подземных исследованиях такого рода находки всегда неприятно поражают спелеологов, так как они бесспорно доказывают, что кто-то их опередил, что не они первые проникли в эти места, хотя и считали себя первооткрывателями.

Я заметил, какое удивление и досаду вызвала у моих товарищей эта находка, и пустился в рассуждения по поводу столь неожиданного и неприятного происшествия.

— Спелеологи правильно делают, выбрасывая по дороге свои использованные батарейки, — сказал я, — Они могут при случае служить ориентирами, а в некоторых обстоятельствах дают драгоценные указания.

— Вот и сейчас, — продолжал я, — благодаря этой батарейке я теперь знаю, где находился вчера вечером, когда пробирался по верху расщелины. Я был здесь! И я указал пальцем на очень высокий неразличимый во тьме свод, где мне пришлось остановиться, так как стены расщелины слишком расширились. Тогда у меня под рукой ничего не было, и я бросил вниз использованную батарейку, но звука падения не услышал, так как она упала на песок.