Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона - [19]

Карл Хаусхофер и Рудольф Гесс

КарлХаусхофер — генерал-майор баварской службы. Как известно, до 1918 года у Баварии был не только свой король, но и своя армия и своя дипломатическая служба. Вот, Хаусхофер был не германским, не прусским, а баварским генералом. Он был военным атташе в Токио перед Первой мировой войной. Он был известным путешественником. Кстати, очень интересный портрет его оставил Стефан Цвейг в своих мемуарах «Вчерашний мир», с которым они вместе плыли по Гангу кажется, в 1908 году. В годы Первой мировой войны Хаусхофер командовал дивизией. Он вернулся из Японии в 1912 году с несколько подорванным здоровьем. Климат в Японии вообще неважный, надо сказать, особенно для людей, у кого проблемы с легкими. Вышел в запас, в отставку, поехал в Швейцарию лечиться и, пока лечился, написал книгу «Дай Нихон» об армии, обороноспособности и будущем великой Японии, которая вышла в 1913 году и которая сразу поставила его в первый ряд ведущих европейских японоведов. С начала Первой мировой войны он вернулся на военную службу, командовал дивизией, после войны вышел в отставку и стал профессором Мюнхенского университета, где создал кафедру геополитики. И с 1921 года начал издавать «Журнал геополитики». Его любимым учеником и аспирантом был Рудольф Гесс, будущий человек номер два в нацистской партии и номер три в нацистской иерархии.

Гесс познакомил Хаусхофера с Адольфом Гитлером, когда после «пивного путча» они отбывали заключение в тюрьме Ландсберг. Хаусхофер их там навещал, просвещал Гитлера по части геополитики и вообще мировой политики. На пользу ли пошли лекции? Трудно сказать…

Хаусхофер был профессором Мюнхенского университета до 1939 года, когда в 70 лет вышел на пенсию. Он возглавлял одно время Германскую академию. Его называли серым кардиналом Третьего Рейха, что, в общем, несколько преувеличено. Но его, конечно, геополитические идеи оказали определенное влияние и на Гитлера, и намного в большей степени на Риббентропа. В общем, это был выдающийся ученый, который сочетал в себе теоретика и практика, человека, который всегда испытывал сильнейший интерес к Дальнему Востоку, особенно к Японии. Ну, можно даже предположить, что у него к Японии было какое-то такое сентиментальное чувство, он много о ней писал. И поэтому, когда на его горизонте появился уже зарекомендовавший себя толковый журналист, работавший в Шанхае, который из Шанхая собирался перебраться в Токио, это, конечно, для Хаусхофера был подарок. Достоверно неизвестно, кто их познакомил. Но есть подозрение, что их познакомила американская журналистка Агнесс Смедли, которая работала в Шанхае. И здесь пригодилась Агнесс!

… В разведке, как на минном поле, мелочей не бывает. Даже добраться из Москвы до Токио — дело непростое. Вот как ехал в Токио в 1935 году Макс Клаузен. Из Ленинграда он отправился в Хельсинки, оттуда — самолетом в Амстердам и через Бельгию в Париж. Там он поселился в гостинице, где прожил четыре дня. Уже расплатившись, но еще находясь в номере, он уничтожил свой паспорт и достал из тайника в чемодане другой, на фамилию Дительмана, с которым отправился в Вену, где встретился с курьером, вручившим ему документы на имя Клаузена, с которыми он отправился в Нью-Йорк. Там Макс получил еще один комплект документов, которые и понес в немецкое консульство, объяснив консулу, что живет в Бостоне, прибыл туда из Гамбурга, а теперь собирается в Китай и ему нужен новый паспорт. И лишь получив подлинные немецкие документы, в которых не было и следа его истинного маршрута, Макс отправился в Токио.

К слову, о документах.

До 1933 года потребности советской разведки в документах обеспечивали нелегальные мастерские компартии Германии, так называемый «Пасс-аппарат», где работали лучшие в Европе мастера по изготовлению фальшивых документов. О том, как это делалось, рассказывает американец Д. Даллин в своей книге «Шпионаж по-советски».

«Работа “Пасс-аппарата” была значительно более сложной, чем казалось на первый взгляд. Мало было безукоризненно изготовить паспорт. Нелегал должен быть снабжен полным комплектом документов, и в каждом из них нужно было учесть множество нюансов. О тонкостях этой работы рассказывает Ганс Рейнерс, бывший эксперт по паспортам и другим личным документам Коминтерна:

“Мы, конечно, имеем бланк германского паспорта и хотим заполнить его для господина Мюллера из Мюнхена. Но мы должны иметь в виду, что Мюллер в один прекрасный день может появиться в Мюнхене и его документы будут тщательно проверены полицией. Какие чернила применяются в Мюнхене для паспортов? Как фамилия офицера, который подписывает паспорта? Мы даем указания нашему агенту в Мюнхене узнать это и получаем от него подпись Шмидта, шефа полиции, а это отнюдь не простая операция. Теперь надо узнать время подписания, а это новая головоломка, мы должны знать, что господин Шмидт не был в отпуске или болен, когда им был “подписан” паспорт. Кроме того, в некоторых странах полицейская печать подтверждается штампом об оплате пошлины, значит, надо подделать и этот штамп. Штампы время от времени меняются. Поэтому требуется громадная коллекция штампов сотен городов и поселков.