В конце концов общий знаменатель был найден, кузов поднялся и тело Зореньки шлепнулось на землю. История самой Зореньки на этом заканчивается. История шофера закончилась в конно-спортивной школе, куда он привез продавать упряжь, утверждая, что он больше в жизни не сядет на лошадь, потому что начальник посадил его на грузовик, а лошадь – туда ей и дорога! – отправилась на корм. Виктор Васильевич с пьяных глаз не узнал Зоренькины седло и уздечку и купил их за поллитра мутноватого пахучего спирта. У Виктора Васильевича болела голова и, мучимый похмельем, он спешил отвязаться от назойливого шофера.
Упряжь позже узнали девицы и повесили в стойле Зореньки в знак того, что они надеются на пополнение личного состава конюшни.
Юная всадница вышла из больницы. Но в школу она не вернулась. Ей, к сожалению, можно гулять теперь разве что во дворе, поскольку она легко забывает, где живет и как туда пройти. Ее имени я не знаю, так как она и сама его, кажется, больше не знает, каждый раз на вопрос «Девушка, а как вас зовут?» только глупо хихикает и называет разные имена. А еще ее отличительным признаком является мотоциклетный шлем, который она считает частью личного гардероба и никогда не снимает. А я думаю, что поздно. Если бы всадницы ездили в мотоциклетных шлемах – скольких бы проблем удалось избежать? Уж о сигналах поворота для лошадей я не говорю. Но мораль этой истории, конечно, иная – все потому, что у нас с пьянством не борются.
А плов с кониной – обязательно попробуйте! Рекомендую.
