ZooПАРК - [18]
Спустя пять минут, когда Алла Андо успокоилась, Ковальсон подошёл к ней с чашкой ароматного чая:
-Выпей горяченького, Алла.
-Спасибо, - ответила девушка, перенимая горячую кружку Альберта обеими руками. Алла сделала осторожный глоток, затем ещё один, снова устремила взгляд в бесконечность.
-Больно было?
-Немного, - сухим голосом ответила Алла.
-Видел я, немного, хах. Так тебя корёжило, что ого-го. Не знаю, обычно иагизация проходит более мирно. Люди так не мучаются. Сегодня что-то тяжело пришлось: и тебе и мне, поверь. Я очень переживал.
-Верю.
-Ты злишься на меня?
-Нисколько.
-Хоть я этого и не делаю. Обычно. Но сейчас хочу взять твою кровь для анализа. Посмотрю в лабораторных условиях, что к чему, нет ли каких-нибудь непредвиденностей. А потом сообщу тебе. Что скажешь?
-Некуда вам будет сообщать. Да и мне всё равно.
-Мда. Поставить на кон молодость, карьеру, нормальную семью. Ради чего? Очень хочу надеяться, что мои старания направлены на благо, не на очередную дурость. Сама понимаешь, я очень рискую, помогая тебе. Вот кстати, такой анималоид доступен только очень богатым людям. Его средняя стоимость равна примерно десяти тысячам энгов. Так что свои две тысячи потрать на триутолан. Считайте мою помощь новогодним подарком. А препарат можно приобрести...
-Знаю где. Спасибо. Дайте мне одежду, - резко перебила доктора Алла.
Через минуту девушка натягивала свитер, джинсы, завязывала шнурки своих тяжелых мужских ботинок.
-Ну, для себя-то можно анализы взять? В научных целях, так сказать.
-Берите, - Алла закатала рукав.
-Вы мне кое-что обещали, помните? - черта Ковальсона болтать во время профессионального действия очень раздражала многих его пациентов, но Аллу это наоборот - успокаивало.
-Помню.
-Сдержите обещание?
-Я вам не отдамся, даже не думайте.
-Ахах, - заливисто рассмеялся Альберт Ковальсон, убирая образец крови в холодильник, - ну насмешили. Вата вам не нужна. Регенерация таких мелких порезов происходит мгновенно. Кровь свёртывается моментально.
-Вот оно что, - задумчиво проговорила Алла, изучая место укола, последствий которого ей обнаружить не удалось.
-Просьба простая, несвойственная хитрому еврею, хех. Так вот. У меня вопрос. Любопытство. Обещаю, что доносов в АФБ или еще куда не будет, в противном случае зачем мне было нужно помогать вам? Верно?
-Спрашивайте.
-Зачем вам в "парк 300"?
-Скажу так: в "городе" живёт человек, который однажды меня очень сильно обидел. И не только меня. Хочу поквитаться с ним. Навсегда. Понимаете?
-Уу. Вендетта? Или что-то типа того? Впрочем, не моего ума дела. Остальное - ваша забота. Вот, возьмите несколько пузырьков триутолана. Принимать каждую неделю. Не забывайте. Без него ваши возможности выйдут наружу вместе с неприглядной внешностью. И, если у вас хорошая фантазия, то попробуйте представить во что вы можете превратиться. А я, к радости моей, таким талантом не наделен.
Ковальсон вручил девушке небольшие ампулы с темно-алой жидкостью.
-На вид как кровь.
-Лучше б это была кровь, - озадаченно проговорил Ковальсон.
-Спасибо вам. И прощайте.
-Желаю, чтобы у тебя, Алла Андо всё вышло. Очень желаю.
Алла накинула куртку и покинула триста четвёртый кабинет, в котором ещё полчаса горел свет. Ученый занимался анализом крови, взятой у девушки. Тишина главного корпуса НИИ "Нигма" иногда разбавлялась сухим кашлем дежурного на первом этаже. Альберт Ковальсон не слышал этих гортанных звуков, он был всецело погружен в работу. Результаты проведенного эксперимента удовлетворяли Ковальсона во всём. И теперь он раздумывал: нужно ли сделать звонок. Взял трубку, хотел набрать номер той, кто ждал подобную новость с нетерпением, но передумал и отправил СМС совершенно другому человеку.
Дверь кабинета тихо открылась. В помещение кто-то вошёл. Ковальсон оторвался от микроскопа, взглянул на фигуру гостя и замер, выбросив руку вперед. Несколько выстрелов из пистолета с глушителем прошили белый халат учёного в районе сердца. Со сдавленным хрипом Ковальсон рухнул на пол, свалив со стола мелкие приборы и листки с биометрическими данными пациентов. С открытыми глазами и ртом, в немых призывах о помощи пропитывалось собственной кровью лицо и тело видного деятеля медицины Объединенной Федерации. Через секунду в кабинете погас свет.
Алла вошла в двухкомнатную квартиру, которую она снимала недалеко от центра города. В квартире кто-то был. Девушка скинула вещи и прошла в гостиную.
-Хэлло, Алла, - радостно поприветствовала её рыжеволосая девушка с ясным, красивым лицом.
-Привет, Лена. Я думала, ты вернешься только на следующей неделе.
-Хотела. Но получилось так. Помнишь, я говорила тебе, что из Греции отправлюсь куда-нибудь в Азию? Размечталась, глупая. Там сейчас жарче, чем в крематории.
-Расскажешь после. В любом случае, я рада, что ты вернулась раньше.
-И я. Раздевайся, мой руки, будем ужинать. Мой фирменный салат и отбивные. Что скажешь?
-Чудесно.
Алла переоделась, Елена накрыла стол в гостиной, открыла бутылку белого вина.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.