Зона воздействия - [60]

— Я попробую, хотя сомневаюсь, что из этого получится что-нибудь дельное. — Хронст держался с показным дружелюбием, но за ним угадывалось хорошо скрываемое высокомерие, граничащее с брезгливостью. Таким тоном обычно говорят с низшими существами, перед которыми нет необходимости притворяться. Чувствовалось, что для него непривычно разговаривать с собеседником на равных. «Откуда же ты взялся, на мою голову, — подумал Глеб, — и что тебе от меня надо? Любым способом я должен вытянуть из него больше сведений, пусть и не слишком достоверных, позже я отсортирую лишнее, но даже когда человек лжет, в его словах всегда проскальзывают крупицы правды. Нужно лишь уметь отделить их от плевел». Глеб сомневался в том, что внешность Хронста соответствует его настоящему облику. Но это как раз не имело в его глазах особого значения, гораздо важнее было уяснить, какие силы представляло это существо и зачем ему понадобился всеми давно забытый навигатор, погрузившийся в непробиваемый покой черной дыры вместе со звездой, носящей его имя.

О последнем Глеб, впрочем, не подозревал, и Хронст, затянувшись непонятно откуда появившейся толстой сигарой, которая тут же и раскурилась сама собой, как только очутилась у него во рту, начал именно с этого:

— После того как вы оставили наш бренный мир и ушли на заслуженный отдых… — В его словах чувствовался нескрываемый сарказм, но Глеб постарался не обращать на это внимания, чтобы не пропустить чего-нибудь важного, он ловил каждое слово драгоценной для него информации. — Вам был выделен персональный памятник в виде этой самой звезды, на планете которой мы с вами сейчас находимся. Астрономы Земли назвали ее звездой Танаева. Увы, звезда просуществовала недолго. Не без вашей помощи она закрылась непроницаемой оболочкой пространственного кокона. Ну а потом, спустя довольно продолжительное время, когда память о вашем подвиге осталась лишь в строчках космической лоции…

— Знаете, князь, меня меньше всего заботила слава, когда я решил вмешаться в происходящее, чтобы спасти своих друзей и корабль от энтропийного выброса.

— Мы всегда о себе думаем лучше и оцениваем наши поступки выше, чем они того стоят, хотя и не говорим этого вслух. В мыслях, исключительно в собственных мыслях и только там, наши поступки получают свою настоящую оценку. Ну да я не об этом. Так вот, после того как вы закрыли звезду, спустя каких-то пару тысячелетий в мире разразилась большая космическая война.

— Расскажите мне об этом подробней. Кто с кем воевал и на чьей стороне выступила Земная Федерация?

— Эта война началась в другом рукаве Галактики, на самом ее краю. Земля не принимала в ней участия. Обе сражавшиеся стороны именовали себя силами порядка, хотя мне почему-то кажется, что для одной из них подобное название было всего лишь прикрытием. С другой стороны, понятие «порядок» и «хаос» весьма относительны. Вряд ли вы станете отрицать, что любая степень мировой упорядоченности всего лишь производная от хаоса. Именно он в виде нематериального, а следовательно, неупорядоченного эфира лежит в начале всего. Из него рождаются элементарные частицы и в него они уходят, отслужив свой век. Я мог бы продолжить свои объяснения, но вижу, они вас утомляют.

— Я не ученый, князь, и тем более не философ. Я простой навигатор.

— Ну, не такой уж простой. Не каждый навигатор способен превратить свое тело и мозг в составную часть компьютера антов, а затем суметь из него выбраться.

Выпуская изо рта широкие кольца дыма от своей сигары, Хронст с несколько отвлеченным интересом рассматривал Танаева, словно перед ним находился музейный экспонат или чучело какого-то странного животного, а не живой человек. В каком-то смысле так оно и было.

— Ну да ладно. Оставим в покое философские темы и перейдем к делу. Мне нужен человек для особого и весьма важного поручения. Ознакомившись с вашей биографией, я пришел к выводу, что вы наиболее подходящая кандидатура для этого.

Невесть откуда на столе по правую руку от князя появилась толстая папка в желтой обложке, какие можно встретить только в старинных архивах. Очевидно, именно в ней содержалась вся биография Глеба, весь его послужной список, описание жизненного пути и еще многое такое, о чем он сам даже не подозревал. Почему-то он подумал, что даже эпизоду с золотой медалью и первым поцелуем Тинки не удалось избежать заключения в это хранилище сведений.

Словно подтверждая его догадку, князь слегка хлопнул по папке, точно хотел убедиться в ее весомости и значении, но извлек на свет лишь солидное облако пыли, заставившее его поморщиться.

— Никто не следит за порядком! Стоит отлучиться на какую-то пару тысяч лет, и в архив уже невозможно зайти из-за скопившейся там грязи. У вас на корабле матросы ведут себя так же, когда надсмотрщики отвлекаются?

— У нас на корабле не было надсмотрщиков.

— Да полно! Неважно, как назывались эти люди, но члены этой гильдии вездесущи, они есть всегда и везде.

Князь пожевал кончик сигары, вытолкнул из ноздрей еще одно совершенно правильное кольцо дыма и уставился на Глеба своим правым глазом. Левый в это время внимательно изучал потолок, словно пытался что-то прочесть в переплетении лепнин и старинных фресок, украшавших его поверхность.