Зона Синистра - [8]
Как можно догадаться, я был не единственным претендентом, однако скоро мне велели прибыть на собеседование. В коридоре казармы, в ожидании, пока меня вызовут, я встретил добринского цирюльника, которому как раз посоветовали убраться из зоны. В этот день и началась моя долгая, на всю жизнь, дружба с Аранкой Вестин.
Незадолго до этого был ликвидирован пункт заготовки лесных плодов, где я служил приемщиком, и меня отпустили на все четыре стороны. Но я пока жил в помещении пункта, ночуя в кладовке, среди чанов и кадушек. Заготпункт находился на заброшенной мельнице, возле одной из стариц Синистры; река отсюда ушла давно, с каким-то весенним половодьем, и каменное строение осталось на лугу в окружении нескольких елей, рябин, ракит и крушины. Возле заготпункта поставлен был высокий, выкрашенный в желтую краску столб, видный издалека даже в пасмурную погоду, так что женщины-сборщицы, спускаясь с грузом грибов и ягод с окрестных гор, легко находили пункт даже среди бродячих туманов.
Утром того памятного дня на ставшем не нужным желтом столбе трепетала под ветром узенькая полоска бумаги, оторванная от бумажного мешка; на ней темнели написанные углем корявые слова: «Андрей, зайдите срочно в контору». Записка была адресована мне, а писала ее сама Кока Мавродин, полковник, новый командир добринских горных стрелков: руку ее я узнал по зеркально перевернутым буквам «S» и «N». Неизвестный посланец доставил записку, должно быть, еще на заре: вокруг столба, на покрытой инеем земле, виднелись следы резиновых сапог. Стояла поздняя осень.
Срочно так срочно; чтобы не терять времени, я пошел прямиком, через луг, вдоль растущего у реки ивняка. По дороге я никого не встретил; только бюст Гезы Кёкеня маячил сквозь переплетение голых ветвей в садах. За рекой лежал Добрин-Сити. А немного выше деревни, напоминая огромные обломки серой скалы, скатившиеся по склону, стояли казармы горных стрелков. За ними, в какой-то из долин, протянувшихся до самой границы, жил Бела Бундашьян, мой приемный сын.
История наша — простая и заурядная. Мой приемный сын, Бела Бундашьян, в один прекрасный день не вернулся домой из Молдовы, куда регулярно ездил к рыночным спекулянтам за нотной бумагой. С тех самых пор я его не видел. Какое-то время, одну-две недели, можно было еще надеяться, что он опять застрял у своей пассии, ненасытной Корнелии Иллафельд — она жила в самом сердце Карпат, недалеко от железнодорожного туннеля. Но неделя шла за неделей, о Беле не было ни слуху ни духу, и я больше не сомневался, что с ним что-то случилось.
Так оно и было: он угодил в какую-то скверную историю. Правда, лишь спустя добрых полтора года я узнал, что Бела Бундашьян отправлен на принудительное поселение куда-то к украинской границе, в зону Синистра, на природоохранную территорию. Все это сообщил мне неизвестный доброжелатель — не исключено, что какой-нибудь добросердечный чиновник; нацарапав свое сообщение иглой на монете, он бросил ее в мой почтовый ящик.
Знаю, подобная весть мало кого способна обрадовать; но меня она привела в лихорадочное возбуждение. Я уволился с должности эксперта при рынке, где время от времени смотрел за порядком, выдавая разрешения на продажу грибов, и уехал на север, чтобы найти работу в долине Синистры, в каком-нибудь из горных селений. Вело меня только собственное чутье, и в конце концов — конечно, за это время прошли годы — я оказался совсем рядом с той самой природоохранной территорией, в сырой, пронизанной сквозняками деревне Добрин.
Собирание лесных плодов в те трудные времена считалось верным куском хлеба: ведь заодно с казенной заплечной корзиной можно было между делом наполнить и собственную суму. И вообще, ежевика, черника, грибы- лисички — все это вещи, способные доставить немало радости. Во избежание недоразумений должен сказать: поставляли мы эти лесные деликатесы не на какой-то крупный консервный завод, а всего лишь в ближнюю резервацию, где в развалинах старой часовни и в заброшенных, обвалившихся шахтах разводили медведей. Из случайно оброненных слов, ну и с помощью хитроумных, якобы невинных расспросов я выяснил: Бела Бундашьян живет в доме метеоролога Гезы Хутиры, где-то совсем высоко, над границей леса, почти в зоне вечных снегов. Никаких особых обязанностей у него там нет; лишь иногда, из чистой любезности, он ходит считывать показания приборов, установленных там и сям между скалами, да смотреть, в каком направлении повернуты флюгера. В деревню он не спускается; так что мне оставалось ждать лишь удобного случая, чтобы каким-то образом встретиться с ним.
И то уж полковник Боркан, прежний инспектор лесных угодий, словно учуяв мои намерения, все тянул, не подписывал пропуск, с которым я мог бы ходить по грибы и ягоды в резервацию. Но Пую Боркану неожиданно пришел каюк: в один прекрасный день он не вернулся из лесу, с одного из своих ежедневных обходов. Какое-то время его еще ждали: мало ли какие непредвиденные дела могут случиться у таких людей. Но когда над Добрин-Сити, словно громадная летучая мышь, пролетел гонимый ветром одинокий черный зонтик — такой зонтик в свои походы всегда брал с собой только он, командир горных стрелков, — все поняли, что полковника Пую Боркана больше нет.
Литература на венгерском языке существует не только в самой Венгрии, но и за ее пределами. После распада Австро-Венгерской империи и подписанного в 1920 г. Трианонского договора Венгрия лишилась части территорий, за границами страны осталось около трети ее прежнего венгероязычного населения. На протяжении почти ста лет писатели и поэты венгерского «ближнего зарубежья» сохраняют связь с венгерской литературой, обогащая ее уникальным опытом тесного общения с другими культурами. В сборнике «Венгрия за границами Венгрии» представлены произведения венгерских писателей Трансильвании, Воеводины, Южной Словакии и Закарпатья.Литературно-художественное издание 16+.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.