Зона сдвига - [10]
* * *
Пока же я большую часть дня проводил с Танго. Он был что-то вроде технического эксперта — следил за работой разных служб. Иногда участвовал в вылазках на правах «техномозга». Мне так вообще казалось, что работа у него не пыльная и не сложная, но когда я ему об этом говорил, он злился.
Или улыбался.
Видимо это зависело от настроения…или биоритмов.
Мы как-то быстро сдружились с ним. Возможно, нас объединяла история нашего с ним появления в этом мире, хотя саму эту тему, как и нашу жизнь до пробуждения мы с ним обсуждали крайне редко. Почему — непонятно. Может быть, потому что и я, и он своё «прошлую» жизнь подсознательно оценивали как прекрасную, светлую и в глубине души не могли смириться с её потерей. Разговоры об этом могли доставить нам негативные переживания, отсюда и наше с ним избегание подобных тем.
Хотя это была лишь версия, на основе моих собственных эмоций, а чужая душа, как говорила Пат, — темные потемки.
Кстати о Пат: после пробуждения, когда на мой мозг перестали воздействовать электронными и химическими стимуляторами, перестали подчищать память от неудобных и вредных воспоминаний, я стал все чаще вспоминать её. Нет, «вспоминать» это не совсем верное слово. Я стал почти постоянно думать о ней. Каждый день моя память беспощадно возвращала мне подавленные воспоминания, и значительная часть из них была именно о ней. Я вспоминал кучу эпизодов, больших и малых из нашей с ней совместной жизни. Я, она и Бруно — как оказалось это было что такое, до стиснутых зубов и комка в горле, важное и дорогое для меня.
И иногда мне хотелось убить Лукаса, за то, что он создал эти виртуальные персонажи такими… живыми.
По непонятой для меня причине сам Лукас избегал разговоров о моей виртуальной прошлой жизни. Ну, то есть, он не полностью их блокировал и бывало с удовольствием погружался в какие-то подробности, шутил и иронизировал. Но иногда он как будто опускал непроницаемую дверь прямо посреди нашей беседы и ни какие мои попытки разговорить его не приносили результата.
Например, однажды он, явно веселясь, рассказал мне о том, что гномов придумал парень который управлял Залами Сна до него. Взял этот образ с нас — людей, живущих глубоко под землей, в огромных пещерах искусственно сооруженных в теле горы.
Иногда мне с трудом удавалось переваривать столь невероятные для моего сложившегося миропонимания вещи. Случалось что все выглядело как удар дубиной по голове.
— Толькиена тоже не было? — спросил я, с недоверием глядя на него.
— Нет, — он растянул свой большой рот в улыбке.
— Но ведь я читал его книги. И другие тоже читал. Обо всем. О разном. Кто писал все эти книги?
— ИИ, искусственный интеллект. Даешь компьютеру вводные, задаешь стилистику, а дальше он выдает готовую книгу. Можно оценить результат, и тут же добавить что-то. Или поправить. И он мгновенно пересчитает — перепишет и выдаст новую версию. Это легко. А иначе как бы мы могли поддерживать такие сложные интерактивные виртуальные миры для каждого. Конечно, это дико звучит, но стать писателем или режиссером сейчас может стать любой. Придумываешь идею, описываешь её, задаешь стилистику и антураж и сразу получаешь на выходе готовое произведение искусства. Разве это не здорово?
Здорово? Не знаю. Мысль о том что любимая книга или понравившееся картина — это плод генерации искусственного интеллекта — не слишком приятна. Вроде бы каждая буква в книге осталась на месте, а текст будто… умер.
— Как ты… как ты придумал мою жизнь?
Так странно — Лука ведь для меня что-то вроде Бога. Он нарисовал мой мир и поселил туда крохотного человечка. Меня.
Он ответил не сразу.
— Это не сложно. Из памяти удаляются фрагменты которые могут помешать, и добавляется новая информация — добавляется через обучение нейронов. То есть, тебе кажется что ты проживаешь жизнь, тратишь на это годы, а на сам деле процесс идёт очень быстро. Несколько суток обучения мозга и вот уже тебе кажется что позади целая жизнь. Если что-то пошло не так — опасный участок мозга переобучается заново — стирается память, и запускается новый цикл обучения. Процесс очень давно и хорошо отработан и действует почти без ошибок.
— Почти?
— Да. Иногда они случаются.
— Разве это не жестоко?
— Жестоко? О чём ты?
— Лишать человека настоящей жизни.
Он разводит руки в стороны:
— Этой жизни? Ты правда считаешь это настоящей жизнью? Вечные прятки, лишения, весь мир — тесные комнатки и коридоры?
— Допустим, — я киваю, — но разве человек не имеет право на выбор?
— Нет. Это совсем необязательно, если учесть в каких условиях мы выживаем. Если каждому предоставлять право выбора — ртов может стать слишком много.
Я не сводил с него глаз, понимая что вот сейчас хочу задать ему самый важный для меня вопрос:
— Скажи мне…
— Что ты хочешь знать? — Лукас напрягся, уловив что-то в моей интонации.
— Скажи мне…, — снова повторил я, — Пат придумал ты или компьютер?
Улыбка покинула его лицо, он на секунду замер, потом встал и двинулся к своему столу.
— Лукас, — я не собирался сдаваться, — ты услышал мой вопрос?
— Слышал, — та самая дверь опустилась. — Я не помню, Макс. Я не могу помнить все подробности. Ты же понимаешь. Извини.
Идеальный убийца который вселяется в тело бабника и повесы. И заодно – внебрачного сына главы клана и местной шлюхи. А через несколько дней его клан вырезают. Когда нужно уничтожить всех, кто стоит на пути, но сделать это можно лишь достигнув ранга «Палач» По локоть в крови. Стихия – Тьма. И она ждёт. Он знает как быстро стать сильнее других, но для этого нужно пройти по трупам. Он всегда выбирает сторону Зла… почти всегда. Он готов заключить контракт на убийство ценой в миллиард – но для этого нужно уйти в другой мир и играть по его правилам. И да – больше нет России.
Идеальный убийца который вселяется в тело бабника и повесы. И заодно – внебрачного сына главы клана и местной шлюхи. А через несколько дней его клан вырезают. Когда нужно уничтожить всех, кто стоит на пути, но сделать это можно лишь достигнув ранга «Палач». По локоть в крови. Стихия – Тьма. И она ждёт. Он знает как быстро стать сильнее других, но для этого нужно пройти по трупам. Он всегда выбирает сторону Зла… почти всегда. Он готов заключить контракт на убийство ценой в миллиард – но для этого нужно уйти в другой мир и играть по его правилам. И да – больше нет России.
Идеальный убийца который вселяется в тело бабника и повесы. И заодно — внебрачного сына главы клана и местной шлюхи. А через несколько дней его клан вырезают. Когда нужно уничтожить всех, кто стоит на пути, но сделать это можно лишь достигнув ранга «Палач». По локоть в крови. Стихия — Тьма. И она ждёт. Он знает как быстро стать сильнее других, но для этого нужно пройти по трупам. Он всегда выбирает сторону Зла… почти всегда. Он готов заключить контракт на убийство ценой в миллиард — но для этого нужно уйти в другой мир и играть по его правилам. И да — больше нет России.
Идеальный убийца который вселяется в тело бабника и повесы. И заодно — внебрачного сына главы клана и местной шлюхи. А через несколько дней его клан вырезают. Когда нужно…
Это четвёртый том серии. Первый том (бесплатно): https://author.today/reader/113462/983297 Идеальный убийца который вселяется в тело бабника и повесы. И заодно — внебрачного сына главы клана и местной шлюхи. А через несколько дней его клан вырезают. Когда нужно уничтожить всех, кто стоит на пути, но сделать это можно лишь достигнув ранга «Палач» По локоть в крови. Стихия — Тьма. И она ждёт. Он знает как быстро стать сильнее других, но для этого нужно пройти по трупам. Он всегда выбирает сторону Зла… почти всегда. Он готов заключить контракт на убийство ценой в миллиард — но для этого нужно уйти в другой мир и играть по его правилам. И да — больше нет России.
Завершение истории Нерождённого. Окажутся ли верными слова пророка о том, что победит Семья или Иниро всё же сможет одолеть её.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.