Зона риска - [61]

— Теперь вы злитесь, Роман. — Инна взяла из пачки сигарету, закурила, протянула пачку Роману: — Попробуйте.

— Не курю. — Роман положил сигареты на стол, задержал руку Инны в своей. С той же непривычной для себя обозленностью, с которой говорил раньше, продолжал: — Такие вот преферансисты-доминошники склонны на жизнь жаловаться: и того нет, и это не так, и вот сосед машину купил, а тут на «пузырек» не хватает. Преферансисты — это я образно... Мало ли кто на что жизнь убивает! Мне их нисколечко не жалко. Сами виноваты. А мой отец, сколько я себя помню, всегда работал. И с азартом, с неистовостью, и труд был для него не бременем, а удовольствием, радостью. Я ночью случайно проснусь, а у него в кабинете свет, сидит пишет.

— Да кто он такой, ваш отец?

— Профессор Жарков... Вам эта фамилия ничего не скажет, а тем, кто хоть как-то связан с геологией, очень многое. Вон на той отдельной полке — его труды. Они переведены на пятнадцать иностранных языков, по ним учатся студенты чуть ли не в половине стран мира.

— То-то к вам Князь так прилепился... — протянула Инна.

— Какой князь? — не понял Роман.

— Не обращайте внимания, — спохватилась девушка, — это я совсем про другое, про свое.

— Ну ладно, — начал остывать Роман. — Не понимаю, чего я вдруг расхвастался своим отцом? Но только знаю твердо, — снова загорячился он, — в нашей стране человек всего может добиться. Если сильно этого хочет и умеет потрудиться. А на блюдечке готовенькую симпатичную жизнь никто не преподнесет.

— Вы, как всегда, правы, умный мой рыцарь. — Инна снова была такой, как всегда — насмешливой, уверенной в себе. — Эти истины я усвоила с первого класса. Правда, потом были и другие уроки, но не будем о них говорить. Во всяком случае, сегодня. Уже ведь поздно.

И в самом деле, старинные часы ударили одиннадцать раз.

— Счастливый вы, — с тоской проговорила Инна. — Про своего родителя вот так, по-доброму... А мой, как вы точно выразились, жизнь в пульку проиграл.

— Простите, я не знал, — растерялся Роман.

— Ничего, мой тактичный рыцарь, ничего... Вот мне и пора. Сейчас придет ваша сестра. — Инна стала собираться, подошла к зеркалу, поправила волосы, чуть тронула губы помадой. — Спасибо вам за этот странный вечер. Я собиралась многое вам сказать, но почему-то завелась, ничего не успела, понесло меня по каким-то рытвинам и ухабам... Вы еще захотите со мной встретиться? — жалобно спросила она. — После всего, что я наговорила о себе?

«Что-то с ней все-таки происходит, — подумал Роман. — Хотелось бы знать, что, но как спросить? И ведь не скажет...»

Ему и невдомек, что были минуты, когда Инне хотелось все-все ему рассказать, может быть, даже разреветься у него на плече, вымолвить: «Помоги мне! Запуталась — на душе грязно и тяжело...» Но минуты эти прошли, Инна холодновато, трезво подумала: «Князь не отвяжется, да и нет выхода. Или — или...» Не опора ей добрый, внимательный Роман, куда ему против Князя, Мушкета, против их ребятишек, привыкших кидаться впятером на одного. Да и что понимает этот парень в жизни? Оранжерейное растение, хотя, надо признать, не из хрупких.

— Инна, я вам позвоню, — волнуясь, сказал Роман. — Они стояли в прихожей, Инна уже надела плащ, Роман положил ей руки на плечи, попытался заглянуть в глаза. Он привлек ее к себе, и она торопливо, будто долго-долго ждала этого, подставила губы для поцелуя.

Волосы ее пахли жасмином.

Звонок резко вывел их из мгновенного забытья, Инна отпрянула, поспешно схватила сумочку.

— У вашей сестры что, своего ключа нет? — почему-то шепотом спросила она.

— Есть, конечно.

— Вежливая девочка...

С Линой она поздоровалась слишком оживленно и приветливо.

— Вы уже уходите? — великосветским тоном поинтересовалась Лина.

— Да, пора. Поздновато, а завтра с утра на работу.

— Жаль, что я должна была пойти к подруге. Мне так хотелось с вами поболтать. Роман не очень заставил вас скучать? Вы знаете, у меня такое впечатление, что мой брат не умеет обращаться с красивыми девушками. — Лина трещала без умолку и не удержалась от булавочного укола.

Инна смиренно согласилась.

— Вы, Линочка, правы. До свидания. Конечно, мы теперь будем чаще встречаться. А брата не ругайте — он у вас очень хороший. До свидания. Не провожайте меня, Роман!..

Последнее слово осталось за нею. Роман строго посмотрел на сестру:

— Линка, где мой широкий ремень?

— Ты не заметил, у нее уже появились морщинки под глазами? — не обращая внимания на его слова, ехидно спросила сестра. — А так ничего — стильная девочка...

— Где все-таки мой ремень? — всерьез закипел Роман.

— ...Из тех, которых называют фирменными...

Роман буквально задохнулся от гнева. Он круто повернулся, ушел в свою комнату, хлопнув дверью. Услышал, как, кому-то явно подражая, Лина вдогонку язвительно бросила:

— Они тут вина распивали, а грязную посуду мне мыть...

ПАДЕНИЕ В ТЕМНОТУ

Андрей из болезни выкарабкивался трудно. Его каждый день осматривала, слушала, буквально ощупывала Людмила Григорьевна. Анечка стояла рядом, всегда готовая выполнить любое поручение врача. Они потом надолго останутся в памяти Андрея вот так: склонившаяся над ним Людмила Григорьевна и застывшая в стремительной готовности что-то делать, подать, принести Анечка.