В ту же минуту в стереофоне раздался голос робота:
— Подходим к Д-117. Капитан, вы займете место у пульта или доверите мне произвести стыковку с капканом самому?
* * *
В битком набитой приборами и аппаратурой кабине капкана было тесно вдвоем.
— Начнем… — Почти касаясь головой низкого потолка, оператор нетерпеливым движением откинул крышку конспектора.
Итак, он настал, этот долгожданный момент! Снятые ими катушки с записью будут подробно анализироваться в лабораториях на Земле, — но самое основное они услышат здесь, сейчас. Это расскажет конспектор — маленькое устройство, выбиравшее из сплошной многолетней стенограммы мыслей цепочку узловых эпизодов, своего рода краткий конспект наиболее важных в жизни раздумий. Конспект тайны…
Поворот рычажка — и вот они звучат, ожившие мысли, воспроизводимые негромким голосом машины:
— …Все поставлено на карту. Если я не добьюсь успеха в этом решающем эксперименте с белокровием — придется распрощаться с институтом. Уж тут Деркинс не упустит случая подставить мне подножку…
— Средство от белокровия? — озадаченно пробормотал оператор. — Но ведь оно открыто двумя десятилетиями позже и совсем другими…
И он тут же получил полное разъяснение. Сделав короткую паузу, конспектор огласил следующую запись, видимо отделенную от предыдущей несколькими неделями:
— Нет, теперь, после вскрытия, уже нет никаких сомнений! То было белокровие, вызванное моим газом! Моим!!! Газом, над которым я бился пять лет… К черту Деркинса — у меня будет теперь собственная лаборатория! Будет все, чего захочу!.. Представляю, как вытянется морда у этого старого кретина. Ведь что он только ни делал, чтобы опорочить мою работу в глазах шефа. «Бесперспективно… неэкономично…» Да, конечно, мой газ действует не сразу. Но в том-то и суть! Поддерживающие партизан деревни будут безотказно вымирать от белокровия — и ни одна собака не заподозрит, что наши летчики к этому причастны. Обнаружить практически невозможно…
— Довольно! — Оператор рывком выключил конспектор. — Так вот, значит, какую тайну приберег для нас двадцатый век…
— Включи, пожалуйста, — сказал капитан. — Я хочу дослушать до конца.
— Дослушать?! — Губы оператора кривились. — Ты что, еще не вполне уяснил гениальное открытие этого питекантропа?! Желательно побольше живописных деталей? Что и говорить, Отдел Социальных Вывихов давно уже не пополнял свою коллекцию выдающихся подонков столь уникальными экспонатами!.. Двадцатый век… Да, я знаю, то была самая великая из эпох прошлого. Ждал от неразгаданной тайны чего-то небывалого. И вот дождался… Понимаешь, я все это, конечно, помню из истории, — и все равно не укладывается в голове, как люди могли допустить…
— Подумай лучше о тех, кто сумел это не пропустить! — резко перебил капитан. — Кто смог намертво перекрыть скверне пути к нам, в будущее… А теперь дай мне, пожалуйста, дослушать до конца.
Он протянул руку и, переведя стрелку времяуказателя в самый конец шкалы, включил конспектор. И снова в кабине зазвучал негромкий, словно приглушенный временем голос:
— …Этот новичок лаборант, зачем он спустился туда, к баллонам? Я же сказал всем: не сметь спускаться, пока не заберут всю партию. Когда накоплено столько газа, опасна даже самая ничтожная утечка… Эй, парень, ты что, хочешь подцепить белокровие?..
И вдруг голос словно вздрогнул:
— Что? Что он там выкрикнул?! Сумасшедший! Или красный фанатик, сумевший проникнуть… Охрану!! Нет, не добежать…
Слова метались, как мыши в горящем доме.
— …Остановись!.. При таком давлении поворот клапана — смерть… Слышишь? Не белокровие — взрыв… Что?! Жалкий глупец! Что тебе люди, когда ты разлетишься клочьями мяса?! Остановись!.. А-а-а!! И тишина. Мертвая тишина взрыва. Капитан положил руку на локоть товарища.
— Давай дадим друг другу слово, что найдем и запишем его мысли.
— Найдем! — кивнул головой оператор. — Сколько бы ни пришлось искать!..
