Зона поражения - [4]

— Усе у порядке, шеф! — почувствовав перемену настроения у хозяина, компьютер поспешил сменить тональность. — Будь спок! — Натужная бодрость его голоса не могла обмануть Платона. Он чувствовал: Колобок испуган. Только не им, своим хозяином, а самой ситуацией.

Чуть слышно загудел зуммер, стены дома задрожали, утреннее естественное освещение мигнуло, как ископаемая лампочка при скачке напряжения, и кабинет словно начал погружаться под воду, в зеленоватый сумрак заросшего тиной пруда.

— Посторонняя активность не наблюдается. Коды не взломаны, — теперь компьютер был деловит и краток.

Стенной экран вспыхнул, открыв взору развалившегося в силовом кресле профессора Биттнера. Недавно омолодившийся, потерявший прежнюю внушительность и приобретенный с годами аристократизм, профессор тянул разве что на магистра. При виде его Платону почему-то хотелось пустить какую-нибудь «шпильку».

— Звякни мне как можно скорее, — приказным тоном произнес Биттнер. — Я у себя дома. Зарезервировал для тебя закрытый канал. Счетчик щелкает, так что, пожалуйста, не испытывай мое терпение. — Оба они, как всякие уважающие себя историки и археологи, использовали в разговорной речи массу давным-давно отмерших терминов и понятий.

Экран опустел. Вместо объемной физиономии Биттнера он давал теперь заставку — стереографию настоящих русских березок, позолоченных бабьим летом. Изображение жило: птицы перелетали с ветки на ветку, ветер раскачивал верхушки, белые облака неслись по небу.

Платон поцокал языком. «Вот бедняга!.. Не дай мне бог вляпаться так сильно, — в который раз подумал он. — В любом деле самое главное — чувство меры». Он знал, что причина столь решительной перемены в жизни профессора — его молодая жена. По крайней мере, с виду ей не дашь больше двадцати биологических лет. Однажды этой шоколадной красотке надоело выметать из брачной постели песок, сыплющийся из ее знаменитого супруга, а мадам Биттнер, как видно, умела добиться своего.

Платон вышел на коммутатор трансгалактической связи. Ему улыбнулось прекрасное личико виртуальной операторши.

— Здравствуйте, мистер Рассольников. Мы ждали вашего звонка. Вас устраивает стандартный набор защитных программ, которые мы обновляем ежечасно, или вы располагаете чем-нибудь особенным? — Сногсшибательная красотка была сама любезность. Хоть сейчас копируй в буфер «киберсекса». Но Платон с упорством, достойным лучшего применения, интересовался лишь абсолютно натуральными девицами.

Археолог почесал затылок и отчеканил:

— Вполне устраивает.

Виртуальная девушка подарила ему новую обворожительную улыбку.

— Соединяю. Приятного разговора. — Иссякла наконец.

После десятисекундной паузы на экране возникла та же самая комната. И профессор Биттнер по-прежнему сидел в своем любимом кресле.

— Зачем весь этот цирк? — буркнул Платон вместо «здрасьте». — Что за шпионские страсти?

— Таковы условия заказчика, мой юный друг. — Биттнер пыжился изо всех сил, пытаясь придать своему звонкому голосу снисходительно-покровительственную интонацию. Смех один: щенки рычат страшнее.

— И что на сей раз? — Платону не терпелось оказаться в любезном его сердцу баре «Голубой трилобит», — Здорово приспичило?

Профессор как-то странно усмехнулся и спросил негромко, словно боялся, что и сейчас подслушают:

— Что ты знаешь о культуре Тиугальба?

В голове Платона точно вынули печную заслонку, и из залежей долговременной, генетически уплотненной памяти потянуло «дымком»:

— Только общеизвестные факты. Планета Тиугальба в системе Ро Центавра испокон веку закрыта на карантин. Аборигены вымерли около десяти тысяч стандартных лет назад. Однако время от времени туда пытаются просочиться черные археологи. В частности, там вел раскопки легендарный Фрик Ассе. Он разрыл погребенные лавой руины древних поселений и, скорей всего, нашел там что-то интересное. На полпути к дому его корабль исчез.

Платон перевел дух. Начав говорить, он внимательно следил за реакцией Биттнера. Профессорская выдержка оставляла желать лучшего: то глаза закатит, то рот скривит, то губу закусит. Что-то тут не так.

— Лет через сто несколько артефактов обнаружились на сетевом аукционе Крабовидной туманности, — продолжал Рассольников. — Тамошний представитель «Сотбис» купил один предмет. Его заинтересовали причудливые письмена, по спирали опоясывающие некую медную штуковину. Остальные вещицы были приобретены анонимами и сгинули без следа. Экспертиза «Сотбис» показала, что покупка представляет собой обыкновенный чайник. Его выставили на торги, но лот не был куплен. В конце концов чайник подарили уходящему на пенсию вице-президенту фирмы. Однажды шутки ради старикан решил использовать артефакт по прямому назначению. Вот тут-то и выяснилось, что вскипятить воду в этом чайнике невозможно. Сколько бы его ни грели, температура застревала на отметке семьдесят семь градусов. Избыточное тепло куда-то незаметно выводилось — то ли в иное измерение, то ли в другое время. Физики так и не поняли, в чем загвоздка. Они начали облучать чайник высокочастотным рентгеном, и он вдруг исчез, с испытательного стенда.

— Как всегда, ты знаешь слишком много. Раньше я сомневался, уж не киборг ли ты…— Биттнер сделал паузу, подпустил на лицо я мрачности. — Сегодня я залез в архивы Оксфорда и обнаружил, что вся информация по Тиугальбе стерта. В Кембридже и Итоне — то же самое. В Интернете больше нет такого сайта. Чистили мощно, со знанием дела, но ведь наверняка что-нибудь прозева…