Зона отчуждения - [52]

Капитан отрапортовал: «Так точно», и начал отдавать приказы, распределяя бойцов. Фёдор же побежал обратно на верхнюю площадку надвратной башни. Своих людей капитан знает, потому расставит их всех вдоль стены и на башнях без ненужных подсказок.

Фёдор как раз добрался наверх, когда показался второй вертолёт. Судя по хвосту и боку, заляпанным чем-то буро-жёлтым, его не спасли ни ловушки, ни эсперы. Одна — две живые зенитные ракеты всё-таки попали. Но к счастью, не сработали. Вертолёт сел рядом с первой машиной, и точно так же из него посыпались на землю экипаж и пассажиры. Разве что сейчас бойцы тащили на руках двух пилотов. Как только створки ворот хлопнули, Фёдор кивнул сам себе, скомандовал по рации:

— Всем отбой тревоги.

И неторопливо отправился обратно. Знакомиться со второй группой.

Когда он спустился, пилотов уже унесли в больницу. Остальные ждали во дворе. Завидев начальство, навстречу шагнул командир второй группы. Такой же поджарый капитан, неуловимо напоминавший товарища. Мелькнула мысль: «Словно по шаблону вас делают»… Капитан отдал честь и начал доклад. Тоже почти слово в слово повторяющий первый. Потому Фёдор в него даже не вслушивался. Всматривался в глаза собеседника. Взгляд виноватый — капитан знал, что пусть даже решали они тогда все добровольно, ответственность за нарушение приказа всё равно только на нём. И готов был принять любое наказание, вплоть до немедленного разжалования и даже расстрела. Но ещё в глазах стояла твёрдая решимость: повторись всё, капитан бы, не раздумывая, сделал точно так же. «Интересно, а как бы я поступил на его месте?»

Едва доклад был закончен, Фёдор вдруг спросил:

— Как пилоты?

— Побило слегка, когда приземлялись. Одного потом ещё поранило. Жить будут.

— Хорошо, — и неожиданно для капитана добавил: — Давайте ведите своих людей обедать, потом в баню. И отдыхать. Сегодня вечером нам ещё предстоит потрудиться.

Повернулся и ушёл, оставив растерянного капитана стоять.

Следующий день начался необычным спокойствием. Никакой стрельбы. Никакой тревоги, что вот-вот начнётся очередной штурм. Вчера на закате новоприбывших эсперов «включили в систему». И пусть выяснилось, что максимально сознание могут объединять только пятеро Слышащих и две Руки за раз, этого оказалось достаточно охватить круг радиусом почти восемьдесят пять километров. На рассвете авиация нанесла массированный упреждающий удар. Потом со стороны Большой земли в сторону образовавшегося чистого пятна начала работать артиллерия и системы залпового огня. А дальше по оставшейся узенькой полоске черноты ударила пехота.

В монастырь же пришла тишина. Штурмовать ещё и его противник, судя по всему, не решился. Поэтому Фёдор, как только стало понятно — сегодня атаки не будет — отправился обратно к себе. Отсыпаться. Причём рухнул в объятия Морфея настолько крепко, что проснулся лишь где-то к середине дня.

Через задёрнутую штору пробивался солнечный свет, на крыше о чём-то задиристо спорили воробьи. Вставать не хотелось вообще, но пришлось себя заставить. Фёдор выглянул в окно: небо в тучах, солнечные часы внизу не работали. Зато установленный на соборе большой градусник показывал плюс двадцать два, потеплело. Живот забурчал, напоминая, что завтракал хозяин часов в пять утра.

«Интересно, а сколько сейчас? Обед уже закончился?»

Пункт связи развернули на пятом этаже ещё вчера, как только на вертолётах прибыли специалисты. Прежнюю же рацию так и оставили в БТР как резерв. Решив совместить приятное и необходимое, Фёдор отправился наверх, узнать и время, и оперативную сводку. Его встретили двое охранников из эсперов — вспоминая нападение на Вику и привычку туманников шуровать по мозгам, это сочли не лишним. Заметив, кто вошёл, и охрана, и радист расплылись в улыбке. Отдали честь:

— Здравия желаем, товарищ подполковник.

— День добрый, — тут до Фёдора дошли сказанные слова, и он замер прямо на пороге, растерянно переводя взгляд с радиста на охрану. Показалось, что сон ещё не закончился. — Какой такой подполковник?

— А сегодня днём пришло. Вам присвоили внеочередное звание.

Фёдор поёжился, неожиданно почувствовав себя рядом с бойцами насквозь гражданским и лишним на войне человеком.

— Да уж. Стремительная карьера, из сержанта и сразу в подполковники. Что ещё на Большой земле?

Эсперы и радист ухмылялись, даже не пытаясь это скрыть. Во взглядах без труда можно было прочитать: везучий Капитонов в качестве командира их очень даже устраивает. А чин подполковника удобно решал вопросы старшинства, учитывая нынешнее обилие в Жадовке майоров и капитанов. Радист продолжил доклад:

— Управляющий центр противника подтягивает резервы, пытается «зацементировать» прорыв в направлении Жадовки. Хотя бы в пределах полосы, которая не простреливается артиллерией и не охватывается нашими эсерами. Пехота получила приказ отойти. Пока зону перед позициями обрабатывают артиллерией и авиацией.

Фёдор кивнул. Совершенно правильно, незачем класть солдат просто так. На текущем этапе достаточно, если хотя бы с одной стороны до самого Туманного купола протянется коридор чистого неба.

— Казань всё же попытались атаковать, но вяло. В основном налётами с воздуха. Предположительно попытка отвлекающего штурма. Это подтверждается тем, что на юге противник сегодня ночью свернул оккупированную территорию ещё на сорок шесть километров. Аналитики считают, что как только кончат вызревать плантации, новых разворачивать не станут, а отступят ещё севернее. Тогда примерно через четырнадцать — восемнадцать дней можно ожидать массированного отвлекающего наступления на Казань с одновременной попыткой ликвидировать опорный пункт в Жадовском монастыре.