Зона особого влияния - [31]

Выбрав очередной домик приличного вида, Андрей изменил тактику и решительно толкнул скрипучую калитку.

В глубине двора истошно залаяла собака. Окна дома слабо осветились трепетным пламенем зажженной свечи.

Мы поднялись на высокое крыльцо и постучали в дверь.

— Кого там черти носят?! — рыкнул не то мужской, не то женский голос и глухо закашлял.

— Нам бы переночевать, — голосом умирающего лебедя, жалобно попросила Эльвира.

Дверь распахнулась и на пороге возникла огромная бабища, зябко кутавшая широкие плечи в рваную шаль.

Она хмуро оглядела нашу компанию, подняв повыше толстую коптящую свечу и хриплым, простуженным голосом посоветовала:

— Шли бы вы в ночлежку!

— Мы приезжие, — вышел вперед Андрей, — в вашей деревне впервые. Завтра ярмарка, ночлежка переполнена. Может, пустите переночевать?

— Чужого мужика не пущу! — отрезала та и кокетливо добавила, стянув потуже шаль на необъятной груди, — одна я живу. Вдруг снасильничать захочешь?

Бедный Аникин открыл рот и замер, вытаращив глаза от такой "заманчивой" перспективы.

— Варежку прикрой! — бабища слегка щелкнула его по подбородку, отчего рот Андрея захлопнулся, звонко клацнув зубами. — Это шутка! — она громко захохотала, откинув лохматую голову назад. Смех был таким заразительным, что мы не выдержали и тоже рассмеялись.

— Ну, вот что, — сказала она, вдоволь насмеявшись, — девчонок твоих младших возьму, а больше, извини, места нет. — Бесцеремонно втолкнув нас внутрь, она захлопнула дверь перед носом Аникина, не дав сказать ему больше ни слова.

— А как же мы? — донесся с улицы растерянный голос Эльвиры.

— Шли бы вы! — зычно рявкнула хозяйка через дверь и весело добавила, — в ночлежку! — Она закрыла дверь на тяжелый засов и провела нас в единственную комнату, с трудом протиснувшись через узкие сени.

Усадив нас с Лариской на широченную кровать, бабища уселась на деревянную лавку, стоявшую напротив, у стены. Добротная "мебель", под необъятными телесами хозяйки, жалобно заскрипела, грозя рассыпаться на части.

— Будем знакомиться? — Она с любопытством и одобрением оглядела наши наряды. — Меня Варварой кличут.

— Лариса, — пискнула смущенная подруга.

— Александра, — с достоинством представилась я.

— Имена то у вас больно чудные! — удивилась Варвара. — Я таких сроду не слыхала! Откуда прибыли?

— С хутора Ягодный, — вспомнила я нашу легенду.

Варвара осуждающе покачала головой, неодобрительно поглядев на меня.

— Нехорошо врать, девоньки! Ни в Заречье, ни на другой стороне таких хуторов нет. — Ее взгляд стал подозрительным.

— Так его же переименовали недавно, — поддержала меня Лариска. — Раньше он Зябликов был.

— Надеюсь, что больше вы никому об этом не говорили? — В ее голосе проскользнули нотки беспокойства.

— Так это же не тайна! — Я не могла понять ее беспокойства.

— Девонька, переименовать деревню или хутор можно только с величайшего позволения нашей церкви, о чем делается соответствующая запись в книге учета. Затем, все прихожане оповещаются об этом. В книге такой записи нет! Если вы кому-нибудь сказали эту чушь, то вас уже ищут. Наш староста шутить не любит! — При упоминании о старосте лицо Варвары скривилось, словно она надкусила лимон. — К тому же, Зябликов хутор я знаю, там подруга моя живет.

Мы с Лариской переглянулись, поняв, что вляпались по самые уши. Варвара тоже это поняла и смотрела на нас с насмешкой, ожидая ответа.

— Да мало ли хуторов с таким названием! — Лариска сделала попытку выкрутиться из щекотливого положения.

— Одежа на вас альвинская, — Варвара ткнула толстым пальцем в мой сарафан. — По подолу узорчик ихний вьется! Фасон наш, деревенский, а узорчик хитрый, альвинский — он удачу приносит!

— Откуда вы знаете? — У меня потемнело в глазах. Неужели Василиса нас так могла подвести?!

— Да вы не пугайтесь! — успокоила Варвара, глядя на наши перепуганные лица. — Узорчик этот мало кто знает, — она задумалась. — Да, почитай, уже никто! Тот, кто вас сюда послал, конечно, рискует, да бог не выдаст — свинья не съест! Альвинов совсем мало осталось, — она грустно опустила голову. — Такой народ изничтожили, святоши проклятые! — В ее глазах плеснулась ненависть.

Мы облегченно вздохнули — не выдаст! Я вопросительно посмотрела на Лариску. Она все поняла и решительно кивнула.

— Вы нам поможете? — спросила я, заранее зная ответ.

— А куда ж мне деваться?! — засмеялась Варвара. — Только давайте перейдем на "ты", я женщина совсем не старая!

Я вдруг поняла, почему меня смущал ее внешний вид и нарочитая грубость. Все было чересчур — нелепая одежда, неряшливость, рост, полнота, манеры!

Варвара сбросила шаль и сняла с шеи маленькую бусину на тонкой цепочке — явную работу гмуров. Чары спали. Перед нами сидела молодая девушка в скромном домашнем платье. Курносое личико с ямочками на щеках светилось белозубой улыбкой, русые волосы, заплетенные в косу, лежали на хрупком плече, придавая девчонке трогательный вид. Она звонко засмеялась, глядя на наши обескураженные лица.

— Откуда на тебе альвийский амулет? — спросила я, почти догадываясь. Этот камень могли только подарить.

Я вспомнила, как моя бабка рассказывала, что камень-оборотник рождается раз в сто лет. Он не дается в руки людям, потому что для них он ничем не отличается от других камней. Гномы видят волшебную силу этих камней, но не могут ею воспользоваться, поэтому не стремятся их отыскать, предпочитая драгоценные или полудрагоценные, за которые можно выручить реальные деньги. Волшебный камень нельзя купить, отнять или украсть, он потеряет свою силу.