Зона номер три - [9]

— Понимаю, — согласился Самуилов, взмахнув рукой, словно отгоняя слишком высунувшегося из-за плеча Гурко черта. — Но пока этого не случилось, хотелось бы, чтобы ты занялся этой проблемой. На договоре. На нормальных условиях.

— Почему именно я?

— А почему не ты?

Самуилов подлил ему водки и — редчайший случай — встретился с ним взглядом. На донышке насмешливых глаз Гурко различил вековую старческую тоску, подобную затмению. Вздохнул, сделал глоток, ругнув себя за нарушение режима. Наугад отобрал несколько папок.

— Без всякого договора, Иван Романович. Почитаю, подумаю на досуге.

— Большего не требуется, — генерал подмигнул. — Любопытно, да? Как раз по тебе, Олежек, чего уж темнить.

Гурко не клюнул на грубоватую лесть учителя.

— Скорее всего, нет никакой загадки.

— Дай-то Бог.

— Предполагаете превентивную зачистку?

— Ничего не предполагаю. Честное слово, ничего!

Генерал взглянул на часы.

— Ну что ж, вроде все сказано. Или еще есть вопросы?

— Как себя чувствуете, Иван Романович? — улыбнулся Гурко. Старик улыбнулся в ответ. Разница в возрасте и в чинах не мешала им испытывать друг к другу симпатию. Во всяком случае, Гурко так казалось. Хотя иногда он думал, что люди, подобные Самуилову, лишены обычных человеческих эмоций. Все их привязанности, настроения — не более чем точно рассчитанные оперативные ходы.

— Грустно, — сказал генерал. — Грустно жить, если ты спрашиваешь об этом. До лучших времен не дотяну. А ты сможешь. Только побереги себя. Не поддавайся унынию. Помнишь: все пройдет, потому что все проходит.

— Это меня и удручает.

Генерал ушел первым, Гурко покинул квартиру спустя пять минут, прихватив с собой пару банок пива из холодильника. Старый добрый обычай: чего-нибудь да стянуть за государственный счет. Сел в «жигуленок», поехал. До Парка культуры попотел в двух пробках, но Комсомольский проспект пролетел по зеленому свету. Уже смеркалось, хотя было около девяти. Июнь выдался с какими-то странно укороченными днями. Гурко жил на Юго-Западе и у метро остановился, чтобы прикупить чего-нибудь из съестного. На здешнем рынке у него было два-три деревенских знакомца, у которых он постоянно отоваривался овощами, творогом, яйцами, а то и парнинкой. Но сейчас, по поздноте, никого не застал. Даже тетя Маня из деревни Микулиха, бывшая колхозная доярка, а ныне вольный фермер, успела слинять. Жаль, яички тетя Маня привозила каждое величиной с кулак, с яркими, оранжевыми желтками. Хвалилась своим петухом, сравнивала его с Гурко, который, по ее мнению, был все-таки пожиже.

Пространство вокруг метро «Юго-Западная» — все сплошь криминальная зона. Один из миницентров торговли наркотиками. Публика разношерстная, шумливая, чванливая, среди постоянных обитателей преимущественно вьетнамцы, кавказцы и проститутки. Проститутки, как ни чудно, не какая-нибудь привокзальная шваль, попадались очень дорогие — по сто, двести баксов за штуку. Потолкавшись в толпе, Гурко приглядел одну — и решил ее снять. Он давно собирался это сделать, да все как-то руки не доходили. Сегодня у него была солидная профессиональная мотивировка, и это меняло дело.

Девушка стояла у табачной лавки, картинно подбоченясь, с сигаретой в откинутой руке. Поза гордого ожидания клиента. Длинные ноги, большая, кричащая грудь. Смутило юного сердцем Гурко ее невзрачное личико деревенской простушки, предлагающей себя на балу вампиров. Что-то щемяще кольнуло под ложечкой, и он подошел познакомиться. В руке держал хозяйственную сумку с закупленным продуктом — помидоры, баночка маринованных огурцов, шматок свинины.

— Сколько берешь? — спросил деликатно. Девушка, сделав вид, что оскорблена, капризно скривила губки.

— Отчаливай, мальчик!

— У меня колеса и полная сумка жратвы, — доложил Гурко. — Если в цене сойдемся, нормально побалдеем.

— Отчаливай, говорю.

— Вдобавок найдется травка.

Девушка презрительно поглядела в даль. На острие ее взгляда замаячил яйцеголовый крепыш, в джинсе и в тельняшке. Сутенер, крыша, толкач. Гурко догадывался, что как-то не так обратился, нарушил какую-то тонкость, но не понимал — какую.

— Сто баксов, — объявил на всякий случай. — Больше нету.

— Ты что — псих? — Теперь она смотрела на него в упор, дыша духами и туманами.

— Почему?

— Вон видишь качка?

— Вижу.

— С ним и толкуй.

— Я бы предпочел без посредников.

— Ага, быстрый очень, да?

Ему понравился ее голос, чуть ломающийся, как у подростка.

— Не то что быстрый, не люблю сутенеров.

— Ты не мент?

— Тебе-то что, — разозлился Гурко. — Ментов, если хочешь знать, раз в месяц проверяют на трипака. Как официанток.

Девушка неожиданно хихикнула. Контакт был установлен. Он подошел к крепышу, который с готовностью подался навстречу.

— Заберу вон ту телку, — спросил Гурко. — Не возражаешь?

— На скоко?

— Чего — на скоко?

— На скоко заберешь? На час, на два?

— Да хоть на всю ночь.

— Двести зеленых.

— С какой стати, — обиделся Гурко. — Она что у тебя, трехствольная?

— Покажи документы.

Гурко возмутился по-настоящему.

— Может, тебе ключи дать от квартиры?

Сутенер усмехнулся, протянул пачку «Мальборо».

— Девочки у нас хорошие, сам видишь. Но затраты большие. Пока ее выучишь, оденешь, выведешь в люди… Мы должны их беречь. Тем более, участились случаи немотивированного изуверства.