Зона милосердия - [71]

Ни ответа, ни утешения. Но сколько же можно стоять на этой темной чужой лестнице? И не без некоторого стыда за собственное малодушие, я спустилась вниз и распахнула дверь, собираясь шагнуть в темную пустоту морозной ночи.

Боже мой, что это? Я даже вздрогнула от неожиданности. Глаза, привыкшие к темноте, резанул ослепительно сверкающий свет. Он шел издалека, рождаясь возле нашего многострадального дома. И по мере приближения становился ярче и вдруг разделился пополам. Это два больших «юпитера» весело боролись с окружающей темнотой. Потребовалось несколько минут, чтобы глаза привыкли к их слепящему сверканию, разобраться и понять происходящее.

Лучи «юпитеров» скрещивались, удваивая яркость, и разбегались в разные стороны. Часть их гасла вдали, часть их, отражаясь в уцелевших стеклах фасада, мелкой россыпью кружилась в воздухе. В этой сверкающей феерии жили, двигались и что-то делали те самые люди, которые еще два часа назад были скованы безликим оцепенением. Сейчас они были совсем другими. Они ожили, обрели себя, оценили размеры беды, случившейся с ними, сопоставили с ней свои силы и вступили в борьбу.

Но ведь само по себе это не могло произойти. В чем, парализованные страхом и отчаянием, они нашли источник этой силы? Все походило на сказку. За два часа возникли и зажглись прожектора. Под одним из них появился письменный стол и стул. За ним сидел мужчина в милицейской форме. Без всякой толкотни и суматохи к нему подходили люди, которых он, не требуя документов, заносил в один из трех списков в соответствии с номерами подъездов. Невдалеке стояли две машины скорой помощи. В одну из них милиционеры сажали людей, нуждающихся в медицинской помощи. Милиционеров было много.

Среди этого скопления людей выделялся высокий, широкоплечий мужчина из породы русских богатырей, с добрым и озабоченным выражением на лице. По обращению к нему окружающих и манере держаться в нем угадывался начальник. Когда он проходил мимо, я спросила у милиционера: «Кто этот человек?» Милиционер крайне удивленно взглянул на меня: «А вы разве не здесь живете?» И после некоторой паузы с укоризной произнес: «Как же вы его не знаете? Это председатель Черемушкинского райисполкома».

Так вот, значит, кто стоит за всем этим чудом.

Посмотрела на часы. Четверть четвертого. «Невероятно, – подумала я. – Разве начальники такого ранга проводят ночи среди простых людей, у стен взорвавшегося дома?»

Вскоре появился Юра. Убедился, что со мной ничего не произошло, явно успокоился и стал вживаться в обстановку. Мы записались у милиционера, сидевшего за письменным столом.

– Посмотри, – Юра указал на деревья метрах в 80-ти от нашего дома. – Взрыв был порядочной силы.

Я проследила за его взглядом: на самом высоком дереве висела часть взорвавшейся газовой плиты.

На площадке, освещенной «юпитерами», совершалась непрерывная, малопонятная мне работа. Ходили люди, рабочие в комбинезонах с инструментами в руках. Кто-то из них постоянно входил и выходил из подъездов. Жильцов в дом не пускали. Председатель райисполкома был в центре. Ему постоянно о чем-то докладывали, он выслушивал, негромким голосом давал указания. Человек уходил, подходил другой.

Было немногим более шести часов, когда среди общего шума голосов раздался громкий голос председателя: «Товарищи!»

В мгновенно наступившей тишине пронесся порыв ветра.

«Дорогие товарищи! – фигура председателя, освещенная «юпитером», была хорошо видана со всех сторон. – Вас постигла большая беда. Это ведь наша общая беда. На 4 этаже погиб молодой человек, с потолка на него упала бетонная плита. Осталась молодая жена с ребенком…»

Он снял шапку, остальные – тоже. Долго молчал. Послышались женские рыданья.

– Да, очень большая беда, – повторил он. – Но вы не одиноки. Мы с вами. Вы видите, сколько нас. Мы здесь, чтобы помочь вам. Причину случившегося мы еще выясним. А сегодня наша первейшая задача – обеспечить крышу над головой всем потерявшим кров.

Ни трескучих фраз, ни пафоса, ни звонких обещаний – мягкий негромкий голос и простые человеческие, всем понятные слова. Он никого не утешал, ничего не обещал. Он представил конкретный план. И люди поверили. Он продолжил: «Жилплощадь, эквивалентная вашей, будет предоставлена в ближайшее время. А пока мы постараемся вас прилично устроить. За ваше имущество не беспокойтесь. На каждом этаже будет круглосуточное дежурство. Мне только что сообщили, что методом простукивания стен установлена полная сохранность квартир I и II подъездов. Поэтому их хозяева могут вернуться к себе домой. Понятно, жильцов III подъезда это не касается. Я сказал все. Вашим делом я занимаюсь лично. Прощаясь, оставляю вас на попечении моего помощника. Его зовут Петр Иванович».

Внезапно рядом с ним возникла диаметрально противоположная по виду фигура. Невысокого роста, полный, подвижный, с быстрыми легкими движениями.

– Вот мой помощник. Он и ваш главный помощник. Он обеспечит выполнение нашего общего плана. А сейчас – я с вами прощаюсь. Если возникнут серьезные вопросы – пожалуйста, доступ ко мне свободен. Желаю вам спокойствия и терпения. До свидания.