Зона бабочки - [39]
«Рот надо поменьше разевать, — сказал он себе. — Ротозей».
Правда, Скорпион и сам был не без греха. Как-то раз Станислав Карпухин угодил в хорошую переделку. И хотя рот он тогда не разевал, но если бы не его, Гридина, помощь — где бы сейчас был Скорпион? По ту сторону жизни, за чертой…
Вот и ему, Гридину, какое-то местное глиняное создание пыталось впарить, что он по ту сторону жизни. В Загробье.
Голем — иллюзия? Все вокруг — иллюзия? Кукольный театр. Из зрительного зала куклы кажутся живыми, самостоятельными. А зайдешь за ширму — и увидишь, что ими управляют люди. Увидишь истинную реальность, если можно так сказать. Как сочинил великий поэт Юра Панов:
Но как пробраться за ширму из зала? Кто тебя туда пустит?
Как ни отгонял Гридин эти неуместные сейчас мысли, они все роились, и роились, и роились в голове, как осы, почуявшие варенье. Как утренние алкаши возле самогонщицы, устроившейся с сумкой в укромном месте. Как воронье. Как Белые Вороны. Кто их назвал Белыми Воронами? Они себя сами так называют?
Герман еще не решил, задать этот вопрос своей неожиданной спутнице или нет, как ему стало не до вопросов. Откуда-то сверху и сбоку метнулись к девушке две телесного цвета змеи… нет, не змеи это были, а руки, похожие на человеческие, только невероятно длинные и все более удлиняющиеся. Руки схватили Иру и потащили вверх. Гридин увидел, что лапищи эти тянутся с балкона на третьем этаже, исчезая за ограждением, — словно висели там пожарные шланги, да вдруг ожили, а того, кому руки принадлежат, не видно. Если они вообще кому-нибудь принадлежали, а не существовали сами по себе. Девушка не успела издать ни звука, возносясь над землей, неведомый Юрий Долгорукий тоже действовал бесшумно, — а вот Гридин тишину нарушил.
Точнее, его «глок».
Тут-то Герман не подкачал. Стрелял он навскидку, почти не целясь, — это он умел, а потому и в девушку не попал, и стекла оставил целыми. Пули угодили туда, куда надо — по две в каждый шланг. Червеобразные пальцы без ногтей разжались, как по команде. Девушка начала падать в кустарник с небольшой высоты второго этажа, хорошо падать, ногами вниз, а руки длиннющие загребущие враз усохли, превратившись в подобие виноградных лоз, опаленных солнцем. Через мгновение лозы исчезли, словно их и не было.
Подхватить девушку Гридин не успел, да этого и не требовалось — кусты разрослись на славу и служили хорошей посадочной площадкой. Их треск наряду с гавканьем «глока» внес разнообразие в здешнюю обморочную тишину. Герман шагнул было туда, настороженным взглядом обводя фасад многоэтажки, но девушка уже самостоятельно выбралась из гущи гибких веток, усеянных мелкими зелеными листьями, и подняла голову к балкону. Там никого и ничего не было.
— Заглянуть в квартиру? — предложил Гридин.
— Не думаю, что там есть квартира.
На лице девушки не было ни испуга, ни волнения.
— Понял, — сказал Гридин. — Значит, не заглядывать. Как ты? Пятки не отбила?
Девушка нагнулась, выдернула из-под шнурка кроссовка зацепившийся листок.
— Не отбила. Это хорошо, что вы хорошо стреляете.
— Мне и самому нравится, — усмехнулся Герман и процитировал: — «В тридцати шагах промаха в карту не дам».
— Ага, — кивнула девушка. — Особенно, если из знакомых пистолетов.
«Все-таки читает молодежь, — подумал Гридин. — Если и не Пушкина, так Стругацких[14]. Не только в бродилки-стрелялки гоняет».
Они уже шли дальше, и тут девушка заявила:
— Убить меня нельзя. Но изолировать можно. На время. И в конце концов я просто выдохнусь. А выдыхаться я не хочу.
— Постараюсь пресечь все поползновения, — заверил Герман и как бы между прочим спросил: — А где ты в Москве живешь? Я — в Бибирево. Кажется, я тебя там видел.
— Я совсем в другой стороне живу, — ответила девушка. — В Ясенево. И вас не видела.
— Не видела, не знаешь… А про горку как узнала?
— Про какую горку?
— Ну, ты мне говорила: представь, что катишься с горки… Я в юные годы катался с горки в нашем горсаду, в Калинине.
— Так это сны.
— Чужие сны…
Девушка посмотрела на него:
— Да, чужие. Герман, я вас прошу: не отвлекайтесь. Сами же видели, как тут… Вон, парк уже рядом.
— Все, заткнулся.
«Неплохо лампочка работает, — подумал он. — На всю катушку… Только кто ее включил?…»
Дорога довела до перекрестка. С левой стороны уходили вдаль все те же однотипные многоэтажки, делавшие микрорайон совершенно безликим, а справа, за длинной бетонной оградой, поднимались серые корпуса какого-то предприятия; вагонного ли завода или тракторного — бог весть. По ту сторону идущей перпендикулярно улицы находилась короткая аллея, обсаженная высокими соснами, а дальше густо зеленели деревья и кусты парка.
Гридин и девушка перешли через дорогу и оказались под соснами. Хвоей тут не пахло, и Герман только сейчас осознал, что вообще ни разу не почувствовал в зоне никаких запахов.
— Хороший парк, — сказала девушка. — Я сюда часто с девчонками ходила, после уроков. И одна ходила. Тут такие глухие места есть… И не скажешь, что проспект рядом. И белки, и дятлы, и соловьи. Только мы туда не пойдем — лучше по центральной аллее.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Копье и кровь» – четвертая книга А. Корепанова из фантастического цикла «Наследие богов». Может ли рассчитывать на независимость Нова-Марса горстка жрецов Беллизона, осмелившихся противодействовать огромной Империи со всей ее военной мощью? Сумеет ли добиться своего «Верона» – тайный альянс трех планет? И есть ли шансы уцелеть у человека, который противопоставил себя руководящим кругам Ромы Юниона? Спецслужбы свое дело знают и идут по следу. Что впереди? И этот вопрос вдруг приобретает глобальное значение…
Знал бы Кристиан Габлер – боец Звездного флота Империи Рома Юнион, чем обернется для него участие в военной операции на планете Нова-Марс в системе звезды Сильван, он сделал бы все для того, чтобы оказаться как можно дальше от этой горячей точки. Чужие боги не любят, когда непрошеные гости вторгаются в их владения, да еще и сеют смерть. И ни за что бы файтер второго ранга не пошел в отпуск, если бы мог предвидеть, чем этот отпуск для него закончится. Соблазны частенько губят людей… Но как устоять перед огромными деньгами?
Если бы боец Звездного флота Империи Рома Юнион Кристиан Габлер знал, чем для него обернется военная кампания на планете Нова-Марс, то он бы предпринял все возможные методы, чтобы туда не попасть. Нельзя просто так прилететь и начать убивать под небом чужих богов, не любят они такого. И уж тем более не пошел бы в отпуск, зная наперед, чем он закончится… Он всю жизнь мечтал командовать космическим кораблем, а не подчиняться чужим приказам. Но увы, эта мечта так и осталась мечтой. И нельзя его судить за это…
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?