Золушки в опасности - [42]

– Тихо, парень, тихо, – Красное Лихо тряхнул его, приводя в себя. – Ники…

Женщина вспорхнула на порог (гном, поклонившись, отступил в сторону) и замахала тонкой рукой на столпившихся за дверью стражников.

– Кыш, кыш отсюда, ребята! С оборотнем я разберусь сама!

– Но он… – попытался возразить усатый.

– Раз-берусь сама! – по слогам повторила женщина, вперив в него взгляд своих невозможных глаз. – Что неясно?

После чего шагнула назад. Дверь сама захлопнулась за ней. А незнакомка уже подходила к Хану, трогала холодными пальцами его щеку, подбородок, разодранное плечо… Ему показалось, или и руки ее светились в полумраке?

– Сейчас тебе станет лучше, – ласково сказала женщина и с неожиданной силой сжала его виски.

От тонких пальцев потянуло холодом, потом жаром. Хан ощутил, как в него вливаются силы – бережно, комфортно, чтобы не привести и так истощенный организм в шоковое состояние. Спустя несколько минут Зохан почувствовал, что может стоять без поддержки, и оттолкнул красноволосого. Облизнув пересохшие губы, посмотрел на него:

– Дархан Асаш просил передать тебе, Лихай Торхаш Красное Лихо, что ты был прав…

Тот, приподняв бровь, переспросил, голосом выделяя слово:

– Просил?

Хан коротко кивнул.

– Брут, приготовь парню поесть, – приказала женщина. – Идемте наверх!

– Сначала горячего молока, пожалуйста, – вежливо добавил Лихай.

Гном молча поклонился.

Зохан не помнил, как они оказались в другой комнате. Вроде бы, было ощущение полета, которое и напугало его, и привело в восторг. Сидя за огромным столом и иногда отпивая из кружки принесенное Брутом молоко, он рассказывал обо всем, произошедшем с момента его возвращения в родное стойбище. Умолчал лишь о смерти брата… Пусть никто кроме него, Зохана Рысяша, не узнает, как это случилось! Отчего-то ему казалось важным не запятнать память об Улише описанием последних дней его жизни.

– Мне нужно тебя осмотреть, парень. Лучше, если ты перекинешься! И, Ники, потом доставь нас во дворец! – приказал Лихай Торхаш, когда Хан закончил повествование.

Женщина прищурилась, похоже, не любила, когда ей приказывали. А Хан послушно сменил ипостась, подчиняясь старшему и более опытному оборотню. Пока Лихо осматривал его раны, он стоял спокойно – сила, которой с ним поделилась пугающая хозяйка башни, позволяла, по крайней мере, не изнывать от усталости.

– Оборачивайся, укусов на тебе нет! – закончив осмотр, сообщил Торхаш. – Царапины глубокие, но скоро заживут, особенно, если мэтр Жужин приложит к ним свои замечательные конечности! Ники…

В ее глазах промелькнула то ли ненависть, то ли обожание. В следующий момент она оказалась одетой в мужской костюм – штаны, короткую черную кожаную куртку, из-под которой выглядывали белопенные кружева рубашки, и высокие ботфорты. Ни следа розовых тряпок, делавших ее похожей то ли на статуэтку богини, то ли на детскую игрушку! Зохан решил, что от всего произошедшего помутился рассудком, и когда пришла его очередь шагнуть в дырку в воздухе, за которой виднелся слабо освещенный коридор, уже ничему не удивлялся.

Гвардейцы в синих мундирах, стоящие по обе стороны от высоких дверей, не только не изумились внезапному появлению женщины и двух оборотней, но даже отдали честь и открыли перед ними дверь.

Откуда ни возьмись, выпрыгнул еще один гвардеец – молодой парнишка в форме и громко отрапортовал:

– Его Высочество Аркей…

Однако Торхаш только качнул головой, стремительно минуя комнату. И парень растерянно замолчал.

В помещении, в которое они попали, друг напротив друга стояли два стола. За правым сидел мужчина, что-то писал, иногда заглядывая в лежащие рядом бумаги. За левым расположилась темноволосая женщина. Она была молода, но почему-то, взглянув на нее, Хан вспомнил мать. Ему потребовалось несколько минут, чтобы загнать скорбь в самую глубину сердца. А когда он опомнился, темноволосая уже покинула помещение. Хозяйка башни, которая без полотенца оказалась блондинкой, молча выглядывала в окно, а владелец кабинета разглядывал Зохана внимательными темными глазами и словно чего-то ждал.

– Расскажи еще раз с самого начала, – приказал Лихо. – Это важно!

Хан заговорил. Когда закончил, мужчина, подозвав к себе молодого гвардейца, отдал несколько приказаний, а после того, как тот вихрем унесся прочь, зачем-то посмотрел в стоящее на столе зеркало и сказал:

– Отец, срочное донесение!

– Стрема вернулся! Вот радость-то! – прогудело оттуда. – Приходи.

– Передай его под опеку Веслава, – сказал хозяин кабинета Торхашу, – и возвращайся.

– Есть! – коротко ответил тот, и взглянул на Ники.

– Ну ты и нахал! – одними губами прошептала она, и в следующее мгновение Зохан, крепко удерживаемый за шкирку Красным Лихо, уже стоял на улице, перед двухэтажным каменным зданием с небольшими окнами.

А спустя еще несколько минут разглядывал крупного зеленоглазого и черноволосого парня, судя по запаху, из псовых кланов.

– Это Веслав Гроден из Черных ловцов, – представил его Лихай, – Весь, это Зохан Рысяш из Смертей-с-ветки. Его клана больше нет. Возьми парня под опеку, пока Его Высочество не решит, что с ним делать. Свонишу скажешь – я разрешил Зохану пожить здесь. А мне нужно вернуться во дворец. Ники!