Золушка - [8]
«Благонадежность свидетелей и иных лиц…
Розыск лиц, безвестно отсутствующих…
Розыск утерянной или украденной собственности…
Ведение дел о причинах пожара, о клевете и диффамации…»
Лицензия также разрешала:
«Давать правдивые свидетельские показания на уголовных и гражданских судебных процессах…»
И наконец:
«По особому предписанию официальных правительственных инстанций, оформленному документально, расследовать преступления и противоправные действия против Соединенных Штатов и против любого их штата или любой территории».
И все это за сто баксов, за сто зелененьких. Ежегодная выплата за лицензию.
Лицензия возобновляется каждый год до двенадцати часов ночи тридцатого июня.
В этом году Самалсон не возобновит свою лицензию. И не внесет залог за нее в сумме пяти тысяч долларов, как это положено в соответствии с пунктами 08 и 09 статьи 493.
Мэтью установил кассету, которую дала ему Мэй, сел за письменный стол Отто — лицом к лицензии в рамочке и изображениям обнаженной натуры — и нажал на пусковую клавишу.
«— …хотя бы уехать куда-нибудь на уик-энд.
— Не знаю, Рита. Посмотрим.
— Я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать то, что тебе не хочется…»
Мэтью нажал стоп-клавишу. Наверное, пленка перемотана и пошла не с начала. Он перемотал ее, опять нажал стоп-клавишу и затем пусковую.
«— …хотя бы уехать куда-нибудь на уик-энд.
— Не знаю, Рита. Посмотрим.
— Я вовсе не собираюсь заставлять тебя делать то, что тебе не хочется.
— Ты и не заставляешь…
— Я просто…
— В том-то и дело.
— Встречаемся все время только здесь.
— Я понимаю».
Молчание.
Мэтью прислушался.
И неожиданно: «М-м-м… Да-а…»
Снова долгое молчание.
Скорее всего они целуются.
Все еще молчание. Наконец:
«— Ты думаешь, мне хочется улизнуть?
— Думаю, что хочется, Дэн.
— Выброси это из головы. Ладно? Но у меня такая работа…
— Я понимаю.
— Другие, знаешь ли, постоянно разъезжают.
— Но для тебя это невозможно, известное дело.
— Те, кто занимается торговлей…
— Да, им приходится ездить повсюду, я знаю.
— Бюстгальтер тоже сними.
— Ведь я же не требую, чтобы мы уехали на две или три недели…
— Две или три?
— Я понимаю, ведь я же…
— Невозможно.
— Разве я говорю — две или три недели?
— Две или три недели, ну-у…
— Да невозможно, знаю я!
— Невозможно.
— Я сказала: уик-энд! Всего-навсего».
Снова молчание.
Мэтью слушал.
Неясное бормотание, потом: «Бог мой, ты великолепна!»
Молчание.
Голос женщины: «О-о-о-о… да!»
Очень долгое молчание.
Мэтью вздохнул.
«— Осторожнее, они немного болят.
— Прости.
— У меня скоро менструация».
Молчание.
Голос мужчины:
«— Я сниму трусы совсем.
— Хорошо.
— Придешь домой, а на них пятно.
— Вот именно.
— Что значит „именно“?
— Именно поэтому хочу уехать с тобой на уик-энд.
— Почему поэтому?
— Все, о чем я прошу, это уик-энд.
— Ясно. Если бы у меня была такая работа, как у Фредди…
— Если бы мы уехали, тебе не надо было бы беспокоиться о пятнах, следах от губной помады, или запахе духов, или… Фредди уезжает каждый год на три, а то и на четыре месяца… Но ты-то не уезжаешь.
— Я знаю это, чего повторять! Лос-Анджелес, Хаустон, Феникс.
— Это было бы идеально.
— Ты могла бы встречаться со мной везде.
— Так может, мне стоит позвонить Фредди? А?
— Точно.
— И встречаться с ним в Лос-Анджелесе.
— Вот-вот».
Молчание. Голос женщины:
«— Ой, откуда он у тебя такой?
— Тебе нравится?
— Я его обожаю! Давай его сюда!»
Скрежет пружин кровати.
«М-м-м…»
Тишина.
Мэтью смотрел на рисунки углем. Разглядывал лицензию Отто. Потом перевел глаза на здание банка, видное через окно. Голос Неттингтона: «Не останавливайся, Рита!»
Неясные звуки.
«Глубже, милый».
Тяжелое дыхание.
«Ну вот. Все».
И еще один тяжелый вздох.
«Господи Иисусе, Боже мой!»
Стон.
Тишина.
Только шелест пленки.
Снова голос Риты:
«— Это было хорошо, а, бэби?
— Никто не сравнится с тобой.
— А Карла? Что ты скажешь о своей жене, бэби?»
Молчание.
Неттингтон:
«— Хочешь сигарету?
— Давай. Слушай, как насчет Четвертого?»[8]
Чирканье спички.
«— Спасибо.
— Я сейчас принесу тебе пепельницу.
— Для нашего с тобой уик-энда. Четвертое приходится на пятницу».
Молчание.
Потом голос Неттингтона, приглушенный расстоянием:
«Я не думаю, что мы…»
Голос становится слышнее: видимо, Неттингтон подошел с пепельницей к кровати.
«— Не думаю, что мы можем себе это позволить сейчас.
— Мы могли бы уехать в четверг вечером и вернуться в воскресенье.
— Слишком рискованно.
— Это был бы дивный долгий уик-энд, Дэн.
— Не теперь. Мне кажется, она меня подозревает.
— Вот как!
— Именно так, она что-то заподозрила.
— А почему ты…
— Просто чувствую.
— Она что-то говорила?
— Нет.
— Тогда какого хрена?
— Пойми, я не хочу…
— А мне — насрать, знает она или нет, понял?
— Сейчас неподходящее время, вот и все. Я просто не хочу, чтобы она узнала именно теперь.
— А когда настанет подходящее время, Дэн?
— Не теперь. Если мы решимся, надо все подготовить.
— Вот именно, подготовить.
— Иначе она уйдет вместе с моими денежками.
— Ты никогда не оставишь ее, Дэн.
