Золушка - [67]

У Винсента на часах двенадцать тридцать пять, но никто не стучит в дверь.

Что там у них, черт побери, происходит?

Сколько времени надо человеку, чтобы пересчитать двести сорок тысяч долларов? И сколько-то там мелочи. Может, у них деньги в однодолларовых купюрах? Сорвали банк в «чижика»!

Должно быть, она все-таки считает до сих пор, потому что собиралась при малейшей неувязке смыться оттуда.

Значит, деньги там есть, и деньги реальные, иначе она уже была бы тут.

Пересчитать деньги необходимо. Но почему так долго?

— Вот еще одна. — Эрнесто показал ей другую фотографию.

— Но это же не я, — сказала она.

Это была она, собственной персоной. В Лос-Анджелесе, на вечеринке у продюсера, с которым она трахалась потом в туалетной комнате за триста баксов. Первый снимок сделан на пляже в Малибу, там ее подруга… где он откопал эти снимки?

— Меня зовут Сэнди Дженнингс, — заговорила она снова. — Я понятия не имею, кто эта девушка…

— А вот еще. — Эрнесто протянул ей третий снимок.

Да, еще. В Сан-Симеоне, куда она ездила с той же подругой, тоже проституткой. Снимок Дженни послала матери, кажется, в прошлом году, дурацкий снимок, она стоит перед…

— Не мои это фотографии, — сказала она.

— Ваши.

— Ну знаете, или делать дело, или рассматривать какие-то…

Доминго ударил ее ножом.

Когда Винсент услышал вопль, единственное, о чем он сразу подумал, — деньги в опасности. Ему не было дела до Дженни. Все его мысли и заботы сосредоточились на деньгах, которые нужно было получить за наркотик. Он столько сделал для того, чтобы раздобыть кокаин и выручить за него крупную сумму, что не мог позволить двум испанским джентльменам улизнуть с деньгами, которые он практически считал уже своей собственностью.

Винсент достал из-за пояса кольт, выскочил из дома под дождь и кинулся бегом к домику номер три.

Владелец мотеля сидел и читал утреннюю газету, когда раздался второй вопль. Серый дождевик владельца мотеля и шляпа висели на вбитом в стену крюке слева от письменного стола. На стене висел также календарь, а рядом — портрет совершенно голой певицы Мадонны, пения которой владелец мотеля никогда не слышал.

Что он решил делать? Он решил не обращать внимания на вопли.

Бывало это не раз и не два: кто-то колотил девчонку в одном из домиков мотеля, она вопила и ругалась, но в конечном счете все улаживалось само собой. Одна из важнейших истин, которую вы должны первым долгом усвоить, если содержите мотель, — все так или иначе улаживается само собой. Перемелется — мука будет, вот и вся премудрость. Он никогда не вызывал полицию, если кто-нибудь начинал вопить или кричать.

Одна из лампочек на распределительном щите внезапно вспыхнула.

Домик номер восемь.

Тот самый, который нанял высокий человек, приехавший в машине иностранной марки.

Первое, что увидел Винсент, когда ворвался в дом, вернее, первое, что он жаждал увидеть, были деньги на столе. Множество хрустящих зеленых бумажек в маленьких пачках с надпечаткой «$ 1000». И открытый плоский чемоданчик рядом с деньгами.

Второе, что он увидел, была Дженни.

Она лежала на кровати. Вся в крови. Лицо, руки, ноги в тех местах, где задралось платье.

Огромный мужик стоял над ней спиной к двери. Он обернулся. В руке нож. Лезвие ножа сплошь в крови.

Винсент успел подумать, что зашел достаточно далеко, чтобы отступать, и всадил испанцу пулю между глаз. Тот рухнул на кровать, придавив Дженни. Второй испанец сунул руку за борт пиджака. Винсент сообразил, что испанец полез за пистолетом, и пристрелил его тоже.

Потом он кинулся к столу и начал швырять пачки денег в чемоданчик. Собрав все, защелкнул крышку.

— Помоги мне, — послышался с кровати шепот Дженни.

— Привет, дорогая! — ответил Винсент.

— Прошу тебя, — снова прошептала она.

Но Винсент уже был таков.

В тот первый и единственный раз, когда Мэтью был ранен, детектив Морис Блум дал ему совет.

— Мэтью, — сказал он, — никогда не стой на пути у человека с оружием в руках. Если ты увидишь, что прямо к тебе направляется вооруженный человек, отскочи в сторону и пропусти его. Если тебе нравится быть героем, догоняй его, когда он пробежит мимо. Но никогда не преграждай ему дорогу.

Мэтью не особенно стремился в герои.

Но он услышал два выстрела, когда говорил по телефону с полицией, сопоставил их с криками, раздавшимися раньше, и этого оказалось достаточно, чтобы выбежать под дождь из домика номер восемь и ринуться во всю прыть к домику номер три, на крыльце которого он увидел Холлистера с чемоданчиком в одной руке и пистолетом в другой.

Холлистер побежал к домику номер пять.

И Мэтью поступил так, как ему советовал Блум.

Он пропустил Холлистера мимо себя.

А потом, хоть и не слишком стремился ощутить себя героем, нагнал его и сшиб с ног.

Когда Холлистер шлепнулся во весь рост на гравий, Мэтью треснул его по голове.

Этому его тоже научил Блум.

Это началось в воскресенье и в воскресенье закончилось.

Как однажды заметил Дэниел Неттингтон, у полицейских в Калузе нет никакого уважения к воскресенью.

Мэтью был в бассейне, когда в десять утра позвонили в дверь. Он вылез из воды, прошел мокрый через дом, оставляя на полу влажные следы, и отворил дверь детективам Хакеру и Роулзу; оба были одеты по-деловому и при галстуках.