Золотые времена - [70]

Многие туристы приезжали с разных континентов, крякали, качали головами и завистливо шептали: «Вот прогресс – так уж прогресс! Нам и не снилось!»

Ну, отребье городское тоже бормотало что-то, да кто слушать будет!..

Вот когда отребье ихнее то там, то сям трепалось – это да, всё тотчас в прессу шло и к постаменту выставлялось.

Славно, радостно!

Опять Ежополь всех на свете обскакал, и уж в который раз!

Тут и врагам, как говорится, нечем было крыть. Ведь отобрал Ежополь мировой приоритет, вернул домой.

Об этом памятнике века тотчас же в столицу сообщили: мол, и мы не лыком шиты.

Как столица реагировала – точно не известно.

Видимо, никак.

Или, напротив, слишком нервно, на таких повышенных тонах, что отдавало ультразвуком, а его покуда человеческое ухо слышать не умеет.

Так или иначе, но в одну особо темную и слякотную ночь Царь-компьютер вдруг исчез, как в воду канул.

И уже довольно скоро все прилавки города ломились от наплыва роликовых и простых коньков – ядреных, из непривозного чугуна.

Ежополяне лишь руками разводили, а особенно дотошливым туристам объясняли: «Царь-компьютер – это ж чудо нашей мысли. Вот он в мысль и вышел. Весь».

В свете грандиозных перспектив и прочих ускорений интересной жизни, в одночасье узаконенных в столице, город Ежополь надумал перестроиться совсем.

А как?

Что-то популярное и вроде подходящее отцы города в газетах и журналах иногда читали и даже с обстановкой на планете приблизительно были знакомы.

И тогда мэр Ендюк, продумав целую неделю, вдруг смекнул: повсюду нынче есть особые безъядерные зоны, даже где-то по соседству с бывшей Абиссинией, а вот чтоб дома учудили эдакое – как-то не слыхать.

Так, может, достославному Ежополю той самой первой ласточкой и предначертано судьбою быть? Всем – в пример, всем – в назидание…

«Какая зона? Где живете?! – простонали из столицы. – И какие еще ласточки?! Куда лететь надумали?»

«Так… никуда», – ответили конфузливо отцы, но мысль засела крепко.

И тогда, презревши гласность и цензуру, они просто тихой сапой побратались с Антарктидой, где, как всем известно, вроде бы спокойно, а местный хладокомбинат именовать отныне стали вовсе не казенно и с отеческой любовью: «Логово мира».

И всех горожан обязали есть мороженое трижды на день.

Благо ничего другого местные прилавки толком предложить и не могли…

Вот о том, как горожане поголовно любят сласти, все-таки столицу известили. Мол, такая жизнь пошла, так хорошо, покой – везде!..

Отцам города давно уже мозолил глаз пустырь, что на окраине Ежополя.

Собственно, на деле никому он не мешал – пустырь как пустырь, хоть и пригаженный изрядно.

Но, поскольку Ежополь был город несравненный и по всем статьям передовитый, дорогих гостей его хотелось бы встречать какой-нибудь особой красотой, способной потрясти воображение, а тут – пустырь…

Отцы города были наслышаны, что где-то во Франции, кажется, в Лувре, под землей, среди двора, отгрохали дворец – и все туристы от него балдеют.

Ну, дворцов в Ежополе хватало – чего стоили одни вокзалы! – но вот так, чтоб под землей, да с выходом наружу, да с невиданным размахом…

Надобно заметить: мысль, случайно залетевши в головы отцов города, уже не вылетала никогда.

Проблема заключалась лишь в одном: что лучше строить?

После долгих препирательств порешили: Ежополю необходим какой-нибудь торговый центр, а ежели точнее – новый гастроном, поскольку старый, в бывших городских коровниках, совсем уж обветшал.

И чудо из чудес – воздвигли.

Впрочем, просто так его заметить было невозможно, даже подойдя почти вплотную.

Потому что все сосредоточилось в земле: аж на шестнадцать этажей в глубь распростерся гастроном!

Умопомрачительные лифты на две сотни погруженцев разом, скоростные эскалаторы, простые лестницы, но – в мраморе, с ковровыми дорожками, отделанные мрамором же пандусы, кругом – павлины и поющие фонтаны, золоченые скульптуры несравненных сказочных героев из истории Ежополя, лианы, пальмы, фикусы, бананы, кипарисы, кактусы с колючками и без – чего там только не было, все радовало глаз своей посконной скромностью и, как газеты сообщали, исключительной национальной простотой.

Вход сделать, правда, не сумели: не хватило средств.

Столица, очумев от эдаких затрат, в поставке новых денег отказала на ближайший век.

Пришлось поставить деревянную кабинку вместо вестибюля с колоннадой, а на сэкономленном листе фанеры, водворив его на крышу, крупно и с размахом написали: «Гастроном “Подземный мiръ”».

Чуть погодя добавили: «Mezdunarodny». Отчего и цены заломили – дикие, дурные.

Надо ж было как-то покрывать расходы на сооружение шедевра!

Ну да ведь не вход определяет истинное чудо века!

Чудо – в содержимом, а такое содержимое, естественно, – прилавки, как должно быть в настоящем гастрономе.

Всюду в мире – только так, и не иначе.

А Ежополь уважал планетные порядки, хоть и почитал себя спешащим впереди прогресса.

Тут, однако, вышел некий казус.

Оказалось, что продуктов на шестнадцать этажей в Ежополе и днем с огнем не сыщешь. На один этаж – и то со скрипом наскребется.

Да и горожане по такой цене не слишком собирались раскошеливаться, благо уровень их жизни хоть и прирастал, но с особливой стороны.