Золотые ворота. Черное солнце - [252]

— В этом вы можете не сомневаться, — молвил Гальтерманн. — Крови здесь прольется достаточно. Войскам СС и полиции уже отдан приказ подготовиться к операции. Мы имеем намерение послать карательную экспедицию в пригородные районы.

Впервые за время беседы Прюцманн усмехнулся. Уточнив некоторые детали будущего погрома, он пошел вместе со своим заместителем отдыхать. Оставили резиденцию генерал-комиссара и остальные. Уже на улице Гальтерманн, как бы прощаясь, крепко пожал руку Рехеру.

Однако этот жест нисколько не растрогал Рехера. Он даже пожалел, что оказал услугу этому неслыханно подлому и вероломному человеку. Какое чувство благодарности может быть у такого мясника! Да Гальтерманн родного сына утопит не задумываясь, чтобы только выплыть самому. И Эбергард утопит. И Квитцрау, и все, все!.. Рехер внезапно ощутил странную усталость. Не хотелось думать ни про Гальтерманна, ни про завтрашний день; не хотелось ехать в безмолвную необитаемую квартиру на Печерске. Единственное, что бы он сделал сейчас охотно, — это посидел бы рядом с сыном. Просто так, без всякой цели. Ведь Олесь был его единственной радостью, единственным человеком в мире, которого Рехер не остерегался и не презирал в душе. Минута колебаний: не поехать ли на Соломенку? Приказал шоферу ехать домой.

И вдруг — встреча с сыном.

— Ты как будто почувствовал мое желание. Я собирался посылать за тобой.

— Что-то случилось? Может, разыскал деда?

Рехер отвел глаза в сторону.

— Нет, про Гаврилу Якимовича мне ничего не известно.

— А ты начал розыски?

— По правде говоря, нет. Я презираю людей, отрекающихся от своих близких.

— Дед не отрекся от меня. Онисим ему голову задурманил. Это он во всем виноват. Встретить бы мне этого слизняка! И я встречу его, на краю света найду!

— Ты, наверное, пришел, чтобы я пожелал тебе успеха?

Олесь виновато улыбнулся.

— Не за этим я… За помощью. Хочу на Полтавщину съездить, помоги с разными там пропусками.

— Думаешь там его найти?

— Просто хочу немного развеяться.

«А это и впрямь недурная идея, — подумал Рехер. — Поездит, наберется новых впечатлений и о старике забудет. Может быть, он надеется разыскать его на Полтавщине?.. Что ж, пусть попробует. Неудача остудит запал. Не там ведь надо деда искать…»

— С Полтавщиной у меня связаны… Да и от Шнипенко задание имею.

— Какое задание?

— Должен присмотреться к жизни интеллигенции, к обстановке. В гебитскомиссариатах редакция скоро будет организовывать секретные корпункты.

— Шнипенко посвятил тебя в это дело? — Рехер тяжело опустился в кресло. — Я очень не хотел, чтобы ты вмешивался. Тебе еще рановато впутываться в подобные дела. За корпункты не одна голова полетит с плеч.

Тревога отца лишний раз убедила Олеся, что с корпунктами связана какая-то очередная провокация. Но как поподробнее узнать о ней.

— Ничегошеньки не понимаю. Ты сам направил меня подручным к Шнипенко, а теперь…

— Боже, что за наивность? Я благословлял тебя на работу в редакции с добрыми намерениями. Помнишь наш разговор про народ?.. Мне страшно было, что ты представления не имеешь о людях, среди которых живешь. Я знал: такие иллюзии неизбежно, кончаются крахом, потому я и считал своим долгом предотвратить это. Но как? Ты уже в таком возрасте, когда одними словами, даже самыми искренними, нельзя изменить сложившиеся взгляды. Бельмо с твоих глаз могла снять только сама жизнь. Поэтому я и посоветовал тебе поработать под руководством Шнипенко… В университете ты тоже, наверно, увлекался этим человеком, не представляя себе, каков он в действительности. А это — удав. Вампир! С предательства начал он свой жизненный путь, предательством и кончит. Чтобы получить место под солнцем, это чудовище родного брата отправило из виселицу. Где проходил Шнипенко, там оставались кладбища. А простачки ему еще и поклонялись… Хочешь знать, для чего Шнипенко привлек тебя к организации этих «корпунктов»? Чтобы при удобном случае именно тебя подставить под удар.

— О Шнипенко можно так много не говорить: я давно уже раскусил его… Лучше скажи: чем ты сам лучше Шнипенко? Если ты такой хороший, то зачем же пригреваешь этого выродка?

Рехер встал, прошелся из угла в угол с опущенной головой.

— Это сложный вопрос. Боюсь, ты всего не поймешь. Когда воз стоит под горой и у тебя нет сил втащить его на вершину, то не грех впрячь в оглобли даже бешеных собак. Нужно только следить, чтобы они тянули в нужном направлении. Вот так и со Шнипенко. Пока он нам нужен. Запомни: пока! Поэтому я и настаиваю; чтобы ты с ним не сближался. Впоследствии он может сыграть на дружбе с тобой.

— Он уже заигрывает со мной. Хочет, чтобы ты в фольксдойче его пропихнул.

— Хотеть он может чего угодно. Но предупреждаю: старайся быть от него подальше.

— А как быть с поездкой? Отказаться? В редакции уже все знают…

— Знают? Ха-ха-ха!.. Так слух об этом пустил сам Шнипенко. Чтобы отрезать тебе все пути к отступлению. В таких вещах у него отменный опыт… Но над хитрыми есть мудрые: на Полтавщину ты поедешь. Только не готовить почву для «корпунктов», а будешь сопровождать меня. Да, да, я на днях выезжаю в том же направлении. Со много тебе никаких документов не потребуется.