Золотые рыбки, или Отец мой славный - [21]

Антуан(беря его за шиворот, в ярости). Что ты со мной делаешь, мошенник проклятый!

Кислюк. Бей меня теперь! Ударь человека, который не ел три дня, который бежит, которого приговорили к смерти!

Антуан(тряся его). Твоя бабёнка приедет к тебе позднее и на свои собственные сбережения, если сможет, если она тебя ещё любит! После всех неприятностей, которые ты, не прекращая, мне причинял, я спасаю твою шкуру только потому, что до сих пор помню тебя в коротких штанишках. Но это последний раз!

Кислюк. И это только потому, что теперь у меня штаны длинные? Вот, значит, на чём держится твоя дружба? Во-первых, что я такого сделал? Можешь мне сказать, что я такого тебе сделал, кроме того, что был твоим холуем все школьные годы?

Антуан. Слишком долго объяснять. Поговорим только о письме…

Кислюк (обеспокоенный). Каком таком письме?

Антуан. Когда ты был с немцами, они получили письмо…

Кислюк. О-ла-ла! Они и другие письма получили! Во время оккупации половина Франции доносила на другую половину. А, когда Франция освободилась, наоборот, вторая половина доносила на первую. Неприятность только в том, как полагают серьёзные историки, что, быть может, речь идёт об одной и той же половине, которая всё время стучала. Анонимки — это наш традиционный фольклор, Песнь о Деяниях, исконное наше…

Антуан. Неприятность для тебя заключается в том, что то письмо не было анонимным. И немцы, пригласив меня в Пропаганда Штаффель, мне это письмо показали.

Кислюк (визжа). Думаешь, они не могли сфабриковать фальшивку? После Бисмарка и депеши из Эльмса. (Конфузится под взглядом Антуана и наконец признаётся, хорохорясь.) Ну и что такого! Я находил эту твою лжегреческую пьесу, действительно, опасной, думая только лишь о моральных устоях офицеров, которые ходили на неё каждый вечер. Я был искренним сотрудником, мной лично руководил европейский дух! У меня было право высказать своё мнение, не так ли?

Антуан. Олух ты царя небесного. (С отвращением.) Получишь ты всё равно свои четыреста тысяч! Не так уж много за то, чтобы знать, что ты находишься далеко!

Кислюк (весело цитирует). «Так дайте же воды ему, сказал отец мой!» Они с сожалением бросают вам чек свой, воображая себя Виктором Гюго!

Антуан пожимает плечами и берёт велосипед, чтобы ехать. Кислюк визжит, пускаясь за ним бегом…

Кислюк. Эй! Восемьсот тысяч франков или я им сдамся! Восемьсот тысяч или меня арестуют и пустят мне из-за тебя в брюхо дюжину пуль! Я без неё не поеду, предупреждаю тебя! На совести твоей смерть моя будет!

Антуан(однозначно). Четыреста тысяч. И не сантима больше. Берёшь или не берёшь! Ну что, иду я в банк или нет?

Кислюк. Какая же мразь! Такие ещё о любви пьесы пишут!

В то время как Антуан уходит, свет потухает.

Действие четвёртое

Когда свет зажигается, на площадке стоит та же кровать, но декорации расположены по-другому. Эта комната первой брачной ночи Антуана и Шарлотты. Они лежат в постели. На одном стуле фрак и свадебный цилиндр Антуана, на другом — платье и большая шляпа нежного цвета с мягкими полями.

Антуан (дурачась, сюсюкая и лаская Шарлотту). Гили. Гили.

Шарлотта(так же). Гили. Гили. Любовь моя.

Антуан. Нет. Моя. Мё-мё.

Шарлотта. Му-му.

Антуан(сюсюкая). Чьё это такое?

Шарлотта. Антуаново!

Антуан. А вот это?

Шарлотта. Антуановское!

Антуан. А всё это, и это?

Шарлотта. Антуанчиково!

Антуан. Гили. Гили.

Шарлотта. Гили. Гили.

Антуан. О, солнцестояние мое! Полнолуние мое! Поднимаются воды морские..

Шарлотта(прижимаясь к нему). Ах, слишком хорошо мне с тобой! Думаешь, опасно чувствовать себя так хорошо?

Антуан. Нет. Полное счастье, это как минимум. Люди не достаточно требовательны. Я слышу твоё сердечко, как оно бьётся.

Шарлотта. Оно прыгает, как собачка, которая нашла своего хозяина.

Антуан(лаская её). Я подружился с твоим круглым животиком… К тому же, у нас все бумаги в порядке — всё, как следует! Не нужно опасаться косого взгляда горничной, ухмылки хозяина гостиницы. Какая всё-таки это изысканная штучка, брак. Мы должны бы были жениться постоянно.

Шарлотта(млея). Как в кино!

Антуан. Да. Но в очень хорошем фильме. Гили. Гили.

Шарлотта (Гили). Гили. (Он её обнимает. Она шепчет по-детски.) Ого-то! Ещё раз?.. Думаешь, можно делать это так часто?

В то время как они обнимаются, за кулисами раздаётся пронзительный крик ребёнка, который больше не прекращается.

Антуан(тревожно прислушиваясь). Что это такое?

Шарлотта(спокойно). Это Камомий.

Антуан(подпрыгивая). Как? У нас уже есть ребёнок?

Шарлотта. Ну да!

Антуан. Но это же наша первая брачная ночь!

Шарлотта. Больше не первая, но пока ещё мы в раю, мой милый.

Ребёнок, который, не переставая орал по время разговора, вдруг замолкает. Наступает передышка.

Шарлотта. Успокаивается…

Антуан(блаженно). Ах, как хорошо! Свежая влага тишины. Нам, может, даже лучше, чем в первый день, потому что кажется, что счастье наше длится… Жизнь приняла, наконец, форму! Тихая вода со спокойным течением, берега зеленеют, лодка скользит, красота…

Ребёнок начинает орать в кулисах сильнее прежнего.

Антуан(мрачнея). Это, наверное, зубы.

Шарлотта. Или булавка.

Антуан(язвительно). Всё-таки странно, что она выбрала именно ночи, чтобы чувствовать булавки. Днём, когда хочется хоть чуть-чуть пообщаться с дочерью, нельзя заставить её и глаза открыть, она дрыхнет, как на небесах. Тсс! Говорят, не будите младенца! Зато ночью…