Золотые поля - [162]

Пожилой мужчина поскреб в затылке. Его лицо медленно расплылось в улыбке.

— Это так просто. Странно, что мы раньше до этого не додумались.

Для Неда было бы естественно ликовать — так чертовски хороша была задумка, — но он ощущал лишь странную пустоту, как будто ни из-за чего на свете больше не стоило улыбаться.

Он сумел лишь изобразить серьезность и ответственность, а потом заявил:

— Простота — самое главное. Нам необходимо что-то сделать. На карте — человеческие жизни.

— Согласен. Отлично. Ты составишь доклад. По-моему, никто не должен претендовать на твои трофеи.

— Я предпочел бы, чтобы это сделал ты. Так будет лучше, чем если я начну сам себя расхваливать. — Нед знал, что рассуждает как-то чересчур уж скромно.

— Может, и так, но если будет стоять твоя подпись, то вся честь достанется тебе.

— Мне она не нужна.

— Но это важно, сынок. Нам требуется грамотная молодежь, которая вносит в дело самые передовые усовершенствования.

Нед лишь мрачно кивнул.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — забеспокоился Верне.

Синклер вздохнул.

— Сейчас меня тревожит вот эта опасность. Давай распутаем провода!

Его коллега попятился.

— Нет, по-моему, это не наша работа.

— Но кто-то же должен это сделать.

— Не я, да и не ты тоже. Я знаю, ты разбираешься в таких вещах, но это слишком опасно. Посмотри, как там все перекручено. Ты не можешь знать, какой провод под током. Нужно вызвать команду и все детально обсудить, прежде чем они приступят к работе.

— Команду электриков? Я сам по этой части, Верне. Вполне квалифицированный специалист, способный в этом разобраться.

— Уже темнеет, Нед. Лучше дождаться завтрашнего дня… если ты не хочешь умереть, возясь в темноте с проводами под высоким напряжением.

«А кто по мне заплачет?» — с горечью подумал Синклер.

Верне ждал, глядя наверх, туда, где стоял Нед.

— Нет, я не могу уйти с таким грузом на совести, — заявил тот. — Если я ничего не сделаю сегодня, то кто знает, вдруг завтра здесь убьет ребенка. Пожалуйста, принеси из машины мое снаряжение. Может, мне удастся по крайней мере уменьшить опасность, а окончательно уже разберется команда.

Такое предложение, по-видимому, пришлось Верне по душе. Он зашагал прочь, ворча что-то на тему того, что медалями надо награждать и за мужество на рабочем месте.

Наблюдая, как он удаляется, медленно прокладывая себе путь между стволами тамариндов, Нед вскоре опять задумался о собственных проблемах, внезапно ставших неразрешимыми. Призрак Брента восстал из мертвых, и Нед не видел выхода из ситуации даже при том, что в игру опять вступил Джек со своим хитроумием. В первый раз, когда лгать пришлось одному только Брайанту, им удалось выпутаться, но Синклер не верил, что этот фокус можно повторить. Он знал, что признается, обязательно расскажет правду, если полиция станет его допрашивать.

Нед с самого начала хотел, чтобы истина открылась. Пусть его назовут преступником, но по крайней мере посадят как человека, устранившего насильника детей и убийцу. Утешение чисто умственное, однако Синклер верил в правду. Именно поэтому вид Айрис в объятиях Джека стал последней соломинкой. Как можно было так с ним поступить? Вдруг они все это время встречались у него за спиной? Может статься, Нед уже давно стал посмешищем Золотых Полей? Ведь Айрис очень уж спешила сыграть свадьбу.

Единственным островком стабильности оставалась работа. Она стала для Неда опорой, а теперь могла забрать у него жизнь. Предостережение Верне внезапно подсказало ему выход из критической ситуации. Он сам ужасался этих мыслей, но не в силах был прервать их ход.

Если Нед лишится жизни на работе, то об Айрис позаботятся. Она получит от шахты пенсию плюс разнообразную помощь и поддержку. С ней и с ребенком все будет в порядке. Им не придется стать свидетелями суда или увидеть, как его посадят за убийство. Если Джек — тот мужчина, которого Айрис в самом деле хочет, то таким способом она сможет быть с ним и не мучиться чувством вины.

Переплетенные провода перед ним походили на его собственные мысли… безнадежно запутанные, неконтролируемые, чреватые опасностью.

* * *

По пути к машине, из которой он собирался забрать сумку Неда с инструментами, Верне остановился поболтать с местным жителем. На обратном пути он только-только вступил в тамариндовую рощу, как в отдалении раздался приглушенный взрыв.

Верне узнал этот звук и ужаснулся. Бросив сумку, он закричал через плечо прохожему, чтобы тот позвал на помощь, сам же пустился бежать, моля Бога, чтобы не опоздать.

Тяжело дыша, Верне вылетел на поляну и издал стон отчаяния, потому что молодой электрик лежал, беспомощно распростершись на спине, рядом валялась лестница, а провода сверху предательски пощелкивали, разбрызгивая искры.

Верне воззвал к небесам, чтобы Синклер просто упал. Пара сломанных костей через месяц срастется. Он схватил Неда за руку, чтобы оттащить в безопасное место, и увидел, что его остекленевшие глаза смотрят в одну точку, рот открыт, а язык глубоко запал за щеку.

Не замечая, что плачет, Верне стал мерно надавливать на грудь Синклера, вопреки очевидному надеясь оживить его с помощью этого современного метода, которому их всех обучали на курсах оказания первой помощи. Однако краем глаза он заметил, что обе руки Неда обожжены почти по локоть — верный признак удара электрическим током.