- Я мужчина! - взволнованно сказал я, боясь, чтобы он не передумал. - Вы не смотрите, что я такой маленький. Когда меня укусила собака, я даже не заплакал. Спросите у всего двора.
Через полчаса я принёс ему коробку папирос с изображением высоких пальм на крышке. Я достал её из шкафчика брата, нарушив одну из самых священных заповедей: «Не укради». Но я совсем не думал об этом и не чувствовал никаких угрызений совести - так заманчива была цель.
Мы стали друг против друга, как настоящие борцы. Я засучил рукава на своих руках, испещрённых синими жилками. Ярослав схватил меня за кисть, чуть согнул и сжал мой указательный палец, измазанный чернилами. От адской, нестерпимой боли я едва не лишился сознания.
Я не кричал, помня, что я мужчина и что это великое испытание моего мужества. Но сопротивляться уже не мог: я лежал на земле, на обеих лопатках, обливаясь потом от боли.
- Ну вот, - чуть посмеиваясь, сказал Ярослав и закурил папиросу из коробки с пальмами. - Теперь ты знаешь, что такое приём джиу-джитсу… А держишься ты, между прочим, молодцом! - похвалил он меня. - Из тебя может выйти толк.
Эта похвала окрылила меня.
- Ярослав, - сказал я, чуть заикаясь от волнения, -теперь разрешите мне тоже попробовать этот приём.
- Конечно, конечно, - сказал грузчик. - Не сомневайся, он действует безошибочно. Зная этот приём, ты можешь положить на обе лопатки не только меня, а и самого Ивана Поддубного, чемпиёна Санкт-Петербурга.
Он показал мне, где и как нужно нажимать указательный палец:
- Здесь и силы особой не требуется, нужна одна сноровка. Ну и, конечно, привычка… Попробуем ещё раз.
Мы опять стали друг против друга. Я схватил его обеими руками за левую кисть, нажал на его грубый, заскорузлый указательный палец, и Ярослав - моему удивлению и счастью не было границ, - что-то замычав сквозь зубы, упал как подкошенный.
- Вот это здорово! - сказал я восхищённо. - И вы взаправду не могли удержаться на ногах?
- Джиу-джитсу, - с усмешкой сказал он поднимаясь.- Наповал…
В ближайший воскресный день Ярослав согласился бороться со мной перед зрителями, чтобы я мог всему двору показать мастерство борца, владеющего тайным и безошибочно действующим приёмом джиу-джитсу. Он даже не просил у меня ещё пачки папирос, этот благородный и добрый человек. Я сам потом принёс их в знак любви, уважения и благодарности.
Наступил яркий солнечный весенний день. Все мальчишки собрались на площадке у старого дровяного сарая. Рыжий Петька сидел впереди на обрубке гнилого бревна и насмешливо глядел на меня.
И опять мы с Ярославом стали друг против друга. Он был в своей тельняшке и матросских брюках, а я в трусах и старой, застиранной жёлтой майке, на которой, к ужасу мамы, я недавно изобразил тушью щит, кольчугу и два скрещённых кинжала. Это заменяло отсутствующую и недоступную мне татуировку.
Очевидно, мы были очень смешной парой: широкоплечий, мускулистый мужчина и маленький, неуклюжий мальчик. Но никто из окружающих нас мальчишек не смеялся, они все с нетерпением ждали предстоящего зрелища. Не часто можно увидеть что-либо подобное на нашем дворе. Конечно, все не сомневались, что грузчик побьёт меня.
- Он сейчас покажет этому хвастунишке, пусть не задаётся! - процедил сквозь зубы Петька Рыжий. И слова его мигом облетели весь двор.
Я тоже услышал эти слова, и они придали мне силы и злости. «Это я хвастунишка?… Ладно!… Вы все сейчас узнаете, что такое страшный приём джиу-джитсу!»
И вот сын дворника Васька Рябой, назначенный судьёй, ударил гвоздём в кусок рельса.
Я сразу схватил Ярослава за руку и согнул ему палец, как он учил меня,- и он, корчась от боли, пластом упал на землю.
Зрители загудели, вскочили с мест, окружили нас. Все были ошеломлены. Никто не мог сразу поверить в мою победу. Васька Рябой считал до десяти. Ярослав не поднимался.
Я видел, как удивление сменялось восхищением в глазах ребят.
- Пацаны! - сказал, поднявшись наконец, Ярослав. - Пацаны! Слушайте меня. Я, конечно, сильнее маленького Сашки. Но я научил его непобедимому приёму джиу-джитсу, и он, пользуясь этим приёмом, свалил меня и может свалить каждого, кто полезет к нему. Понятно?
- Понятно, - ответил двор.
И Петька Рыжий тоже хмуро сказал:
- Понятно.
С этой минуты я стал признанным чемпионом двора и поднялся на самую вершину лестницы славы.
