Золотые купола - [44]

Прямо к ним на поляну стремительно приближался небольшой прозрачный шар. Что было внутри него – пока нельзя было увидеть. Перед самой землёй, только сравнявшись с кронами деревьев, шар резко затормозил, плавно опустился на поляну и завис, едва касаясь земли.

Все обитатели лесочка замерли в изумлении и заворожено смотрели на невесть откуда появившийся шар. Настала глубокая тишина. Не было слышно даже шелеста листьев на раскачивающихся ветвях. Казалось, что и деревья так же были удивлены происходящим.

Приземление необычного шара, похожего на мыльный пузырь, заметили не только те, о которых уже было сказано выше. Вокруг места приземления огромного мыльного пузыря собрались все обитатели лесочка. На высокой сосне, на самой её нижней ветке, сидели белка и галчонок. Белка замерла с сосновой шишкой в передних лапках и, не отрывая глаз, иногда хлопала ресничками. Галчонок, обычно не умолкающий ни на минуту, тут словно онемел. Он не отводил взгляда от пришельца и, иногда заваливаясь с ветки, махал крыльями, улавливая равновесие. Из-под разлапистых пихтовых веток шевелил ушами и разглядывал чудеса, происходящие на поляне, серый зайчишка. На этой же пихте наверху, в самой её кроне, спряталась старая сова, только она единственная ничего не могла видеть, но и она недоуменно и слепо вертела головой – почему вдруг ни с того, ни с сего вокруг воцарилась необычайная тишина. А не видела она просто оттого, что совы по обыкновению своему, от природы, днём видеть не могут. Она только чувствовала – что-то необычное происходит на поляне.

Были и непрошеные гости. Сверху, с макушек деревьев, за шаром наблюдало несколько ворон, живущих за полями, там, где людская свалка, всегда что-то постоянно горит, и там, где живут полчища ужасных и противных крыс, встреча с которыми не сулит ничего приятного. Так же было нежелательно и присутствие ворон над поляной сейчас. Но о них позже…

Сейчас же всё внимание обитателей было приковано к шару. Стенки шара были насквозь прозрачными. В шаре мирно спал маленький динозаврик.

Чудеса на этом не прекратились. Первым вышел из оцепенения волчонок. Он всегда отличался храбростью – осторожно приблизился к шару и ткнулся в него носом, принюхиваясь. Динозаврик зашевелился, открыл глаза и уж совсем неожиданно для всех расплылся в хлопающую двумя огромными глазами бесформенную кляксу. Увидев перед собой невиданное, глаза кляксы улыбнулись, и в одно мгновение бесформенная масса в шаре превратилась в волчонка. И вот уже двое смотрят друг на друга: растерявшийся волчонок снаружи, и его копия из пузыря. Разглядывая друг друга, они одновременно моргали глазами. Состояние, охватившее всех, уже не поддаётся описанию. Вся поляна была очарована и немножко напугана.

Опомнившись, волчонок отскочил в сторону. Его копия в шаре снова превратилась в голубую кляксу с глазами. Немного понаблюдав за поляной изнутри шара и не увидев для себя угрозы со стороны её обитателей, клякса просочилась сквозь оболочку своего убежища и оказалась на поляне перед обитателями незнакомой для него планеты. Это было что-то неведомое для всех: клякса в центре своего тела – если это можно было назвать телом – имела некую возвышенность, на которой и находились до удивления добрые глаза. Она, как и шар, в котором прилетела, не касалась земли, а как бы висела над ней. Снизу клякса волнообразно шевелилось. Увидев сидящего на плече медвежонка мышонка, глаза кляксы снова расплылись в улыбке оттого, как он смешно шевелил в испуге маленьким мокрым носом с редко торчащими из него усиками. Клякса превратилась в копию мышонка, в точности передразнивая все его движения. Тотчас же мышонка как ветром сдуло. Через секунду он уже трясся от испуга в своей норке.

Медвежонок раньше всех осознал отсутствие опасности от незнакомца.

– Ну и дела, – произнёс он.

Его голос вывел всех из оцепенения, а пришелец превратился в медвежонка и произнес, копируя так же и его голос:

– Ну и дела.

Все рассмеялись.

– Он на нас дразнится, – зашептали на поляне, – он с нами играет!

Уже никто не боялся пришельца, его облепили со всех сторон и только старая сова да злые вороны остались там, где и были ранее.

– Ты кто? – спросила его белка.

Он повернул на неё глаза, разглядывая. Клякса ничего не ответила. Все заговорили между собой.

– Он нас не понимает, – сказал волчонок.

– Конечно, – сказал зайчонок. – Он же с другой планеты. У них там свой язык.

– Как же нам с ним теперь разговаривать? – вступил в разговор лисёнок.

Все были растеряны. А клякса вертела своей головкой, разглядывала всех и улыбалась своими чудными глазами.

* * *

В то же время в логове главного Крыса тоже видели приземление странного, неопознанного объекта. Поэтому-то и находились три вороны там, где приземлился объект.

Они были разведкой Крыса. Это он отправил их на поляну. Крыс был страшно жаден, ужасно зол и очень коварен. Он был невероятно огромных размеров, гораздо больше своих собратьев, которые заполонили всю территорию его владений, ограничивающуюся размерами свалки. Его полчища так быстро размножалось, что бывало так, что и сам главный Крыс не знал его количества. Такую орду ему было трудно прокормить в эти тяжелые времена. Поэтому для того, чтобы сократить поголовье своей армии, ему приходилось делать набеги на своих соседей, то есть не на самих соседей, а на их закрома. С самими хозяевами этих закромов – людьми – он пока справиться не мог, силы его были не столь велики, но всю жизнь мечтал победить их. Пока он довольствовался только налётами на их продуктовые запасы. После таких налётов он, как правило, возвращался побеждённым. От людей ему не на шутку доставалось. И всё же те, кто оставался в живых, возвращались жирными, отъевшимися в закромах людей. Это было ему выгодно. Кроме того, что они в таких походах отъедались, получалось, что они были и самыми сильными, раз они смогли выжить в неравной битве с людьми, а, значит, жирные и сильные – они родят ему сильное потомство и армия его станет ещё сильнее. А нарожают новую армию они очень быстро. Крыс был умён. Крысы уникальны и приспосабливаются к любым условиям. Таким образом, он шёл к своей главной мечте. Ему было мало размеров свалки и он хотел большего. Он хотел владеть всем миром. Всем тем, докуда видят его глаза. Всё, что есть до самого горизонта, должно быть его. Весь мир для него ограничивался горизонтом. Он хотел завоевать весь мир, захватить людей и животных, чтобы они работали на него: люди растили пшеницу, а звери в лесу добывали пропитание для его армии.