Золотые купола - [40]

Надежда не замечала Холодова. Впрочем, и не домогалась. Дмитрий отметил, что нет того пристального внимания со стороны воспитателей, каким он был окружен ранее. Пацана она обратно в детский дом не вернула, что, пожалуй, его в данный момент больше всего и огорчало. При воспоминании об этом на грушу сыпался град молниеносных ударов.

– Вот, вот, – поддерживал его Алексей, – можешь, же когда захочешь!

После тренировки Холодов зашел к тренеру. Алексей согрел чайник, и они сели пить чай.

– Сколько уже времени прошло, – говорил Алексей, – мне всё не верится: Михалыч – величина в карточном мире, легенда, а ты его, как пацана, сделал. Не одной ставки ведь ему не отдал!

Холодов с прищуром смотрел на тренера.

– Я ни одной и не хотел отдавать.

– Признаться, я прилично струхнул, думал: он тебе специально взятки отдаёт, заманивает.

– Я знал, что делаю, и притом – я же обещал, что выиграю.

– Ты и правда знаешь какой-то секрет? – сгорал от любопытства Алексей.

Чай Холодов допил и, с готовностью уходить, встал.

– Знаю, – ответил Холодов.

– Скажешь, что за секрет такой? – спросил тренер.

– Скажу, – он перебросил спортивную сумку через плечо и направился к выходу. У двери он остановился и, повернувшись, произнёс:

– Садясь за карточный стол – садись выигрывать.

Прикрыв за собой дверь, он оставил Алексея сидеть с ироничной улыбкой на лице. Покинув спорт-школу, Холодов брёл по улице в своё удовольствие. В детский дом рано возвращаться ему не хотелось. По пути он зашел в книжный магазин, купил томик стихов, потом присел на бульваре на скамейку и раскрыл книгу. Немного погодя на оборотной стороне обложки стал что-то торопливо записывать.

Всё это время с той минуты, как он покинул спортшколу, за Холодовым следовал высокий, худой мужчина…

* * *

…Следующим утром люди шли на работу и не обращали внимания на сидевшего на скамейке и склонившегося с ручкой над томиком стихов молодого человека. Со стороны казалось, что он занят какой-то пометкой на обложке книги, состоящей из двух четверостиший.

Никто не видел, что сзади, между досок скамьи, из-под левой лопатки торчала рукоятка ножа. Холодов был мёртв…

* * *

Были похороны Холодова. Было много народа. Не было на похоронах только неразлучной троицы. Для Игоря, Олега и Ленки Димка был жив. Они не могли и не хотели видеть его в гробу. Они забрались на крышу, где любил проводить время в одиночестве их друг. Сидели и молчали. Золотые купола, искря солнцем, царствовали на холме. Обычно наполненный шумом детский дом окутала скорбная тишина, где притихли даже вороны на ветвях тополей.

Между тем отец Серафим провёл отпевание.

Холодова похоронили. Он обрёл себе вечное пристанище у большого дерева, под деревянным крестом, недалеко от золотых куполов.

Воспитанников детского дома увезли несколькими автобусами. Народ стал расходиться. Несколько человек ещё оставались стоять у могилы. Стоял Алексей, стояла Надежда и её дочь, стояла следователь, стояла помятая женщина и прижимала к себе сына. Стоял отец Серафим, и думал: «Долго ещё люди не будут верить друг другу…»

Через два дня на кресте появилась написанная кем-то от руки надпись:

…Добро и зло творится человеческими руками…

Метелица

В одном большом-большом городе, в обычной многоквартирной многоэтажке жили-были две девочки. Родились они в один день и в один год, а потому были двойняшками. Сёстры были уже большими девочками, потому что исполнилось им целых пятнадцать лет, и учились они уже в девятом классе. Звали их Юля и Настя.

Приближался Новый год. Девочки, как всегда в преддверии праздника, с любопытством пытались узнать, какие подарки им приготовила мама, и как всегда эти попытки оказывались тщетными. Мама всегда знала, что бы хотели получить дочки в подарок на этот Новый год. В совсем-совсем маленьком детстве это были всякие пупсики; в не совсем маленьком – куклы постарше; позднее – мягкие игрушки и фотоаппарат. Мама клала желанные штучки под ёлку, где утром их и находили дочки. Мама же говорила, что она к подаркам не имеет совершенно никакого отношения, и что это метелица прилетала и положила под ёлку эти вещички. Ещё она говорила, что купила бы такие подарки только тогда, когда девочки были бы послушными… но она бы на самом деле, наверное, купила бы что-нибудь не такое дорогое. «Метелице виднее», – в конце разводила мама руками.

Девочки свято верили в сказку до тех пор, прока не начали взрослеть.

31 января с самого утра готовились к встрече Нового года. Девочки наряжали ёлку. Ёлка была пушистой и большой, аж под самый потолок. Обмотали её дождём и мишурой, забросали конфетти, навесили стеклянных шаров, сосулек и разных лесных зверушек. На макушку водрузили старую-престарую звезду, с ней ещё мама, когда была маленькой, встречала Новый год. Десятками огоньков переливалась гирлянда, и вместе с другими нарядами лесная красавица превратилась в кокетливую модницу. Под ёлку насовали ваты, получились что-то похожее на снежные сугробы, среди которых поставили Деда Мороза и Снегурочку. Ёлка получилась на славу! Тут они хотели помочь маме и бабушке, но кухонька в их квартире была уж очень маленькой, и они только мешались у взрослых под ногами. Им ничего не оставалось, как смотреть праздничные передачи по телевизору. И – ждать полуночи.