Золотые Антилы - [15]

По возвращении на галеру на той же стоянке произошла маленькая трагедия, глубоко поразившая Рэли. Среди моряков галеры был молодой негр, о котором Рэли порой упоминал, называя его «весьма достойным юношей». Этот юноша безрассудно решил искупаться в реке и, едва спрыгнув в воду, был схвачен крокодилом. На глазах окаменевших от ужаса спутников он был утащен под воду и погиб прежде, чем кто-либо успел прийти на помощь. Этот случай стал отрезвляющим напоминанием, что никто из них не знает настоящих опасностей страны. Сам Рэли был настолько потрясен, что спустя пятнадцать лет снова вернулся к этому случаю в своих записях.

Флотилия прошла совсем немного, когда капитан Гиффорд, ушедший на галере вперед в поисках стоянки, внезапно столкнулся с четырьмя каноэ, сплавлявшимися по течению ему навстречу.

Его неповоротливое судно двинулось на перехват незнакомцам. Удачным маневром он сумел заставить два больших каноэ причалить к берегу, где местные мгновенно выскочили и скрылись в лесу. Англичане были очень довольны, когда оказалось, что покинутые каноэ доверху нагружены лепешками из кассавы, и поздравляли друг друга со свалившейся с неба удачей. В это время подоспел Рэли, догадавшийся — верно, как выяснилось впоследствии, — что каноэ направлялись в испанскую колонию на Маргарите. Англичане обшарили прибрежные заросли, в надежде найти нечто, что поможет опознать таинственных беглецов, и обнаружили в кустах плетеную корзину. Вытащив свой трофей на открытое место, Рэли выяснил, что захватил полный переносной набор рудничного мастера: аккуратно разложенные селитру, сосуды с ртутью и прочие принадлежности, использовавшиеся для определения руд. Были там и образцы истертой в порошок породы. Очевидно, владелец изучал их незадолго до того, как спрятал корзину.

Это было важное открытие, кардинально изменившее взгляд Рэли на Гвиану. Он сам не гнушался алхимии и металлургии (ему предстояло еще вернуться к этим занятиям во время заключения в лондонском Тауэре) и потому без труда понял значение находки. Заслать лазутчиков так далеко вверх по реке и снабдить их столь сложным снаряжением могли только испанцы. Необходимо было поймать и допросить беглецов с каноэ. Рэли немедленно отрядил в погоню всех, без кого мог обойтись, посулив награду пятьсот фунтов тому, кто поймает испанского рудокопа. Но было слишком поздно — испанцы сбежали на маленьких каноэ. Англичане сумели изловить только перепуганных гребцов, прятавшихся в лесу. Те трепетали перед англичанами, каковые, как им рассказывали, были каннибалами и живьем ели попавших им в руки пленников. От этих пугливых индейцев Рэли узнал, что испанцев было трое: офицер, солдат и металлург — и что они поднимались по реке в поисках залежей золота. По словам индейцев, испанцам действительно удалось отыскать несколько пригодных для добычи мест и они возвращались назад с несколькими подходящими на вид образцами минералов для более тщательного изучения.

Информация о золотых жилах дала новый поворот мыслям Рэли. До тех пор он думал в основном о сельскохозяйственном значении региона и, возможно, о существовании таинственного королевства, которое искал де Беррио. Рэли не мог не заметить золотых украшений на нарядах касиков, но вряд ли придавал им значение, разве что подумывал вывезти в Европу и продать как редкостные индейские диковинки. Он, естественно, предполагал, что золото получено индейцами через торговлю с Золотой обителью или какими-то отдаленными племенами. Теперь же оказывалось, что испанцы рассчитывают отыскать золотые залежи у самой реки, и даже преуспели в своих поисках. Если их чаяния оправдаются, то колония в Гвиане окажется более прибыльной, чем просто гигантская тропическая ферма. Ее прииски могли бы соперничать с мексиканскими, и даже с перуанскими. Если повезет, Рэли со своей экспедицией сумеет обогнать испанцев, первым захватить прииски и принести золотоносную Гвиану в дар королеве Елизавете.

Конечно, он самым невероятным образом принимал желаемое за действительное. В отряде англичан никто ни в малейшей степени не представлял реальной ценности добытых испанцами образцов (удачно упущенных вместе с двумя малыми каноэ), а если те и были ценными, не знал, сумеют ли гребцы с каноэ провести англичан к месту их добычи. Воистину ирония ситуации заключалась в том, что Рэли — единственный, у кого хватало благоразумия устоять перед мифом об Эльдорадо, — пал жертвой искушения, подобно своим менее рассудительным предшественникам. Правда, разгоревшиеся в нем надежды покоились на более практическом основании, чем манящие слухи о Золотом человеке, и все же у Рэли не было никаких серьезных доказательств существования в Гвиане залежей золота.

Словно нарочно, чтобы еще больше воодушевить Рэли, события стали развиваться. В тот же день, когда захватили испанские каноэ, Фердинандо и старого тивитива отправили вниз по реке с письмами тринидадской эскадре. Без обоих Рэли мог обойтись, поскольку флотилия уже оставила позади знакомую им часть реки. В пользу обращения Рэли с индейцами говорит то, что и Фердинандо, и похищенный тивитива, оказавшись на свободе, добросовестно выполнили приказ и благополучно доставили депеши английского начальника на мыс Икакос, где с нетерпением дожидались известий морские суда. Новым лоцманом Рэли взял Мартина — старшего гребца с каноэ, покинутого испанцами, и, хотя индеец довольно смутно представлял, где испанцы нашли образцы руды, он бодро повел английскую экспедицию вперед. Само собой, подгонять гребцов уже не приходилось. Слухи о золотых россыпях достаточно их пришпорили, и они усердно налегали на весла, а когда галера снова налетела на мель, команда проворно забросила якорь на берег и стянула судно на глубину.