Золотой водопад - [46]

Костя вслушивался в неумолчный говор студентов, ловил отрывки фраз, слова песен. В одном конце вагона пели:

Ой ты, дорога длинная,

Здравствуй, земля целинная…

В другом — низкий девичий голос заводил:

Огней так много золотых

На улицах Саратова…

И все умолкали, зачарованные душевной песней…

— Ох и отосплюсь я после зачетов, — со сладкой зевотой в голосе высказывал кто-то свое сокровенное желание.

— Не спать едем, а вкалывать, — возражал юношеским баском ему сосед.

— На Луну все вакансии заняты, осталась одна на Юпитер.

— Мат в два хода…

И снова:

Скоро ли я увижу

Свою любимую в степном краю…

Костя не ввязывался в разговоры. В командировку он ехал без желания, хотя значилась она научной. Еще несколько часов тому назад он сидел в скверике с Любой, выслушивая ее жалобы на деда, а тут на тебе — сразу поезжай в какую-то глухую таежную деревню и восполняй пробел в своей научной работе исследованиями эволюции перехода от четырехстенных домов к пяти- и шестистенным именно в той единственной деревне, где расположен колхоз «Заря».

Подспудно Костю угнетала мысль: Люба огорчена, а он, вместо того чтобы ее утешить, сорвался как оглашенный и даже не простился. К тому же еще обманул, обещал позвонить в геологоуправление, а сам…

Не все было ясно и с дремовским делом. На запрос, посланный в Убугун о родственниках Дремова, ответ не поступил, но он мог прийти каждый день и принести такое, что могло бы повлиять на успешное окончание экспедиции профессора Котова, который в тайге ждет не дождется от него, Кости, наводящих к «золотому водопаду» ориентиров.

ДОРОЖНОЕ ЗНАКОМСТВО

Бодро шагающего по проселочной дороге Костю подобрал попутный грузовик. Машина затормозила, когда Костя отскочил к обочине дороги, отмахиваясь от поднятой тучи пыли, как от полчища мошки. Одна из девушек, сидевших в кузове, приняла чемодан и услужливо протянула руку, предлагая помочь взобраться в машину.

Девичья помощь в такой несложной операции показалась Косте оскорбительной, и, желая показать свою ловкость, он уперся одной ногой в колесо, ухватился за борт и резким толчком перебросил тело в кузов. Красивого приземления не получилось. Правая нога зацепилась за борт, и Костя плюхнулся на дно кузова. Машина по сигналу второй девушки тронулась, и Костя, неловко балансируя, поднялся на ноги.

— Таня, — протягивая руку для знакомства и с трудом сдерживая смех, проговорила услужливая девушка обескураженному путешественнику.

— Костя, — не сказал, а простонал неудачливый пассажир, с опаской поглядывая на свои руки в ссадинах и занозах.

— Что, кости не в порядке? — обернулась от кабины до того молчавшая девушка, и в ее вопросе почувствовался профессиональный интерес.

— Нет, кости в порядке, а вот руки подгуляли. Это зовут меня Костя. Голубев Костя.

— Ну что ж, займемся руками, — роясь в чемоданчике, все с тем же интересом ответила девушка и властным голосом (выдающим начинающего эскулапа) приказала Косте сесть на скамейку рядом с собой.

Но Костя успел уже прийти в себя.

— Простите, доктор, входя в ваш кабинет, я по рассеянности не обратил внимания на бронзовую табличку с вашей фамилией и инициалами.

— Зовиге меня Кухтарева. А в неофициальной обстановке — Ольга.

Костя не мог понять, к какой категории отнести сложившуюся обстановку, и все время, пока Ольга Кухтарева с поразительной ловкостью вытаскивала из его ладони занозы и заливала ранки йодом, старался молчать. Мысленно он чувствовал себя на приеме у врача, следовательно, в официальной обстановке. И в то же время звать этого милого медика сухо и официально «товарищ Кухтарева» у него не поворачивался язык. Исподтишка Костя разглядывал девушек. Таня — смуглая, худенькая, с круто изогнутыми бровями над большими черными глазами, отчего лицо ее казалось постоянно изумленным, — успевала вовремя подать Ольге йод, вату, пинцет. А та спокойно, словно перевязка шла не на тряской машине, ныряющей по ухабам и рытвинам, а во врачебном кабинете, делала свое дело. Округлый овал лица, в меру полные руки, теплый серый взгляд вызывали симпатию. Мягкие прикосновения пальцев Ольги успокаивали боль.

— Это сестра, доктор? — спросил Костя, указывая на Таню, когда Ольга заканчивала врачебную процедуру.

— Однако вы тонкий физиономист, — ответила Ольга. — Да, Таня моя родная сестра.

Тщеславие не позволило Косте исправить ошибку Ольги. Видя согласованные действия двух девушек, он решил, что Таня медицинская сестра.

Машина петляла по просеке в сплошном зеленом туннеле, где кроны деревьев почти смыкались над головами пассажиров. Солнце не проникало на заросшую травой малонаезженную дорогу, и лужи от прошедших дождей стояли здесь неделями даже в сухую погоду. Потоки воды, выбрасываемые из-под колес, казались раскинутыми крыльями гигантской птицы. Таня каждый раз отскакивала от борта на середину кузова, как только поднимался фейерверк брызг. При этом она тихо вскрикивала, еще круче поднимая брови и еще больше расширяя круглые глаза.

— Вы до Убугуна? — возобновляя прерванный разговор, спросила Ольга.

— Чего, чего? — удивленно посмотрел на нее Костя.

— Ну, до села, где расположено правление колхоза «Заря»?