Золотой водопад - [33]

И когда заговорил он с братьями о возвращении, те не уловили в его голосе просящих, унизительных ноток, слова его не выдавали скрытых мыслей, а звучали убедительно, неопровержимо.

— Еще давеча, когда были мы с папаней в тайге, просил я его, чтобы провел он меня до тропе до самого зимовья, — начал он издалека, не выказывая сразу, к чему клонит разговор. — Отказал мне папаня наглухо. В силенки мои не поверил. А я что, рази виноват, что молод еще был, неокрепший? Вот теперя и рассчитываемся мы за батино недоверие.

Братья не возразили ему ни словом. Усталость и страх перед новой опасностью сломили их, расслабили волю.

— Оно конешно, — невыразительно произнес Степан.

— Куда бы легше было, кабы знатье, где оно, это зимовье, — добавил Иван, ставя точку, словно кол в землю забив одним ударом топора.

— Вот я и думаю, самое время назад повернуть, пока не сгинули мы здеся, пока не завела пас нечистая сила в самые гиблые места, откуда и выхода нет, — уже не скрывая своих намерений, решился Дмитрий.

— Ты старшой, тебе и командовать, — согласился Степан.

— Я что? Я как и все. Мне противиться старшим не положено. — Иван облегченно вздохнул, уверовал в то, что их мытарства кончились. Еще немного, и Убугун встретит их после благополучного возвращения. И пусть они не достигли успеха, к их рукам не прилипло ни одной песчинки из отцовских золотых запасов, само то, что вернулись они в здравии и благополучии, есть самый ощутимый успех.

ВЫКУП

— Деда, никак кто-то там шевелится, — по десятку раз в сутки обращалась к старому пасечнику внучка, ни на минуту не сводя глаз с кустов на далеком берегу, откуда должны были появиться братья Дремовы.

И каждый раз Кухтарь вскакивал, складывая сухую ладонь крылышком, держа ее над седыми клочковатыми бровями, долго всматривался в безмолвную зелень кустарника и, огорченно махнув рукой, снова устало опускался у костра.

Отпаявшись в безнадежном ожидании, Дунюшка подбивала деда переправиться через речку и пойти навстречу Дремовым. Она сама понимала безрассудство своего предложения, но бездеятельность, тоскливая и однообразная, как унылое покачивание на ветру тальниковых прутьев, угнетала. Сознание собственной беспомощности для молодости страшно, а для влюбленной молодости — вдвойне. Особенно тяжело было ночами. Сон не приходил, наступало забытье с видениями, то дивными, желанными, то мучительными.

Откуда в этой глухой безлюдной местности появился человек?.. Дунюшка трет кулачками глаза, но человек не исчезает. Теперь она видит его совсем ясно: согнувшись так, что подбородок задевает руку, переставляющую суковатую палку, по поляне идет маленькая старушка. Она уже увидела сидящую на берегу девушку и идет прямо на нее. Дунюшка смотрит на старушку немигающими глазами и не может понять, то ли это старая добрая фея, то ли злая баба-яга.

— Ждешь женишка, золотинушка? — спрашивает старушка, останавливаясь и опираясь подбородком о посох.

Дуняшка отвечает без слов, одним взглядом.

— Променял тебя на золото женишок, — ехидно сообщает старая, — а золото на золото не меняют.

И снова вместо ответа тот же взгляд, безмолвный, покорный.

— Жив будет, а твоим не будет, — слышит она вкрадчивый елейный голос. И не знает, что подумать. «Был бы жив, был бы жив», — стучат в висках кровяные жилки.

— Ишь ты, уже и смирилась, — осуждает ее волшебница. — Все в моих руках…

Дунюшка силится что-то сказать, но не может произнести ни слова, и только хрип вырывается из горла. Она- протягивает руки, молитвенно складывает их и падает на колени.

— Выкуп, — по-совиному клекочет старуха.

Дунюшка срывает с указательного пальца золотое обручальное кольцо, с кровью выдергивает из ушей дорогие сережки и с нескрываемой злостью бросает их к ногам старой.

— Все, все возьми, — наконец прорывается у нее голос, — только отдай любимого.

А кто-то сзади придерживает ее за плечи, успокаивает с детства родными словами.

— Ну, что ты, внучушка, разбушевалась. Нетто можно так. Вот и подарки жениховы поскидала в воду.

Трое суток Дунюшка металась в горячечном бреду. Придя в себя, она так и не поняла, во сне или наяву к ней приходила волшебница. И, только убедившись, что нет ни кольца, ни сережек, она решила, что все было на самом деле. А когда за рекой один за другим ударили два выстрела и дед Кухтарь закричал: «Упреждают! Наши идут!» — Дунюшка улыбнулась умиротворенно, как улыбаются люди, вернувшие потерянное счастье.

— Будя, маманя, поскитались, — отрубил Дмитрий, когда вся семья Дремовых сидела за столом после возвращения братьев с неудачного поиска. — Детям и внукам своим закажу, чтоб не гонялись за золотом, не бродяжничали.

— От Митеньки больше ни на шаг, — решительно заявила невестка.

— Не про нас тайга, — единодушно решили Степан и Иван, — обойдемся без золота, хватает этого добра в хозяйстве.

— И то верно, сынки, — согласилась со всеми Галина Федоровна, хотя в душе пожалела, что не отцовского склада оказались сыновья. — Бог вам судья, что не сдержали клятву. Пусть он сам будет хранителем тайны отцовского клада.

Галина Федоровна встала перед образами на лавку и под задник иконы Николы-чудотворца подсунула кусок сыромятины с чертежом, указывающим путь к дремовской золотой жиле. Дед Кухтарь трижды осенил лоб крестным знамением и с затаенным вздохом прошаркал негнущимися ногами к лавке.