Золотой треугольник - [69]

Вьетнамская война отошла в прошлое, и Соединенные Штаты всеми силами стараются забыть о миллионах погибших, которые остались в безымянных могилах Индокитая. Мир устремляется дальше, возникают другие войны, газеты выкрикивают иные заголовки, бешено мчащееся время засыпает события в Индокитае прахом забвения. Тревожные вопросы не находят ответа.

Рассказ о наркотиках во Вьетнаме затрагивает пусть не самый главный, однако весьма необычный аспект этой войны. Сами по себе наркотики не определяли исхода больших сражений, хотя вызвали несколько путчей и сыграли определенную роль даже в решении о выводе из Вьетнама американской армии. Если этому аспекту уделяется чуть больше места, то лишь потому, что он наглядно свидетельствует: ныне наркотики — это синоним денег, а потому и искушение — властью, финансовым могуществом. Искушение политического и морального порядка.

Баллада о потерянных годах

Время войн измеряется не годами, а приобретенным опытом. Но как запечатлеть опыт войны в Индокитае? Солдатскими воспоминаниями? Описанием? То, что пережил Индокитай, несопоставимо с опытом Америки. Слова и даже фотографии дают лишь слабые представления об этой трагедии, длившейся тридцать лет. За эти тридцать лет целые области изменили свой облик. Но самым решительным образом изменилось мышление людей. Чтобы понять глубину этих перемен, достаточно полистать старый справочник, изданный в 1938 году для американских туристов. Французский Индокитай был тогда малоизвестной, экзотической страной. Автор путеводителя, корявым английским языком рекомендуя экзотические красоты Тонкина и Кохинхины, как некогда назывались северная и южная часть Вьетнама, захлебывался от восторга.

«Индокитайцы — чрезвычайно мирный народ. Путешественники могут передвигаться без оружия даже в самых далеких уголках страны — и днем и ночью, не испытывая ни малейшей тревоги за свою безопасность. Углубляясь в джунгли, пробираясь по глухим тропам, вы сможете увидеть лагерь в лесу, несколько бамбуковых хижин или домиков из рисовой соломы, группу охотников с примитивным оружием; вы сможете встретить, особенно ночью, диких животных, удивленных тем, что кто-то нарушает их покой. Если же с вашим автомобилем произойдет авария или вы увязнете в грязи, туземцы не оставят вас без помощи».

Вопреки всем этим похвалам Индокитай не привлекал иностранных туристов. Пароходы лишь изредка заходили в Тонкинский залив. Узкая полоса низменности у побережья не могла предложить ничего нового, с чем бы богатые туристы, посетившие другие уголки Азии, не были знакомы. Кого соблазнит охота на тигра в здешних джунглях, когда тигриный рык можно гораздо чаще слышать в Малайе или на берегах Бенгальского залива? К чему посещать императорские дворцы в столице Хюэ, когда в Британской Индии, находящейся всего в двух неделях плавания, таких памятников древней культуры хоть отбавляй? Зачем ехать в Сайгон за джином с тоником, когда гораздо ближе, в Сингапуре, есть отель «Рафль», прославленный Моэмом и Киплингом? Ничто не предвещало того, что именно этот далекий уголок нашей планеты, где восемь месяцев в году висят густые муссонные тучи, станет ареной самой длительной из современных войн, которая поглотит миллионы жертв, перепашет всю страну, страданием и волей к победе изменит мирный характер местных жителей, так красноречиво описанный автором французского путеводителя.

Правда, в Китае идет война. Пехота Страны восходящего солнца заняла Пекин и Шанхай. Китайцы обороняются уже в глубине своей страны. Однако не все решается военным превосходством — у японцев явно недостает солдат, чтобы целиком оккупировать Китай. Годом позднее война начинается и в Европе. Париж оккупирован немцами, но и эта катастрофа, если смотреть на нее из раскаленного Сайгона, кажется нереальной, словно бы подернутой дымкой. До Европы отсюда — половина земного шара. Пройдет месяц, прежде чем почтовый пароход из Марселя, обогнув мыс Доброй Надежды, доберется до Сингапура. За это время и самая большая трагедия утратит часть своего драматизма.

Тем не менее раскаты грома приближаются и к Тонкинскому заливу. 19 июня 1940 года французскому послу в Токио вручается нота. Японское правительство требует, чтобы французы запретили доставку стратегических средств в Китай через индокитайские порты. Японцы желают контролировать выполнение договора непосредственно на месте; чтобы колониальные власти недолго раздумывали, императорская армия в Китае двинулась к границе.

Французский правительственный комиссар в Ханое, знавший, что на собственное министерство иностранных дел он сейчас рассчитывать не может, посылает телеграмму в Вашингтон. Готовы ли американцы защищать Индокитай? В Южном Китае действуют американские «летающие тигры» — группа пилотов-добровольцев на самолетах американского производства. Армия Чан Кайши кишит американскими советниками.

Помощник государственного секретаря Самнер Уэллс отвечает, что Соединенные Штаты не хотят воевать с Японией. К официальной точке зрения правительства он добавляет собственный совет: лучше всего удовлетворить требование японцев.