Золотой треугольник - [67]

Пятнадцать тонн опия принесут ему полмиллиона долларов. На эти деньги Чан Шифу сможет купить еще тысячу автоматов. Его «личная» армия возрастет, таким образом, до трех тысяч солдат и почти сравняется с объединенными силами обоих генералов.

— Они не должны добраться до Лаоса, — заявил генерал Туан. Штаб не возражал. Все понимали, что, изменись соотношение сил, и придет конец их доходам. Нужно забыть о взаимных распрях и направить навстречу приближающимся шанам всех, кто способен носить оружие.

Радиостанции в горах ежедневно передавали сообщения о приближающемся караване. Повсюду к нему присоединялись небольшие группки, так что теперь он растянулся на два километра. Гоминьдановские военачальники наносили поступающие данные на карты. По их прикидкам, у шанов не было никаких надежд пробиться. Контрабандистов в засаде поджидали китайцы, численностью превышавшие их вдвое. К тому же во время сражения шаны должны будут следить, чтобы не разбежались мулы, так что перевес будет еще значительнее.

Но и горцы успели овладеть тактикой боя в джунглях. Когда раздались первые выстрелы, сторожевые части бросились в контратаку и сдерживали китайцев в течение нескольких часов. Под прикрытием заградительного огня караван проскользнул мимо расставленной ловушки и стремительно двинулся к Меконгу. У берега его ждали джонки. Не успели изумленные гоминьдановцы опомниться, как шанов от них уже отделяла вода. Но все же и шаны не могли рассчитывать на то, что конкуренты побоятся ступить на лаосскую землю.

Предвидя широкую огласку, генералы весьма неохотно отдали приказ о переходе лаосской границы. В обстановке скандальной шумихи, которая неизбежно поднимется вокруг «опиумной» войны, уже не прикрыться уверениями, будто они отстаивают высокие идеалы. И все же выбора не было. Если они останутся на бирманском берегу, Чан Шифу достигнет своей цели.

Поэтому гоминьдановцы все-таки переправились через Меконг и настигли контрабандистов в деревушке Бан-Кван.

Шаны едва успели завести усталых мулов на лесопилку, с трех сторон омываемую Меконгом, и выстроить из бревен немудреные баррикады. Увидев, что они готовятся к бою, деревенские женщины, подхватив детей и что поценнее из имущества, бегом бросились в джунгли; за ними последовали и мужчины. И только директор местной школы поспешно сел в лодку и отправился по Меконгу в Тонпыен, в казармы лаосской армии. Но в распоряжении тамошнего начальника была всего одна рота, поэтому он решил передать сообщение о перешедших границу чужаках во Вьентьян.

Генералы не торопились. При атаке на сложенные из бревен баррикады им пришлось бы преодолеть открытую местность, где они стали бы мишенями, как на стрельбище. После обмена первыми выстрелами они начали готовить позиции для минометов и тяжелых пулеметов, намереваясь не просто рассеять противника, но и полностью его уничтожить. Ведь результат сражения должен был на долгие годы определить соотношение сил в торговле опием. В разгар этих приготовлений над ними появился вертолет с капитаном лаосской королевской армии на борту, который приказал им покинуть Лаос.

Оба генерала согласились, но потребовали четверть миллиона долларов отступных. А шаны даже не ответили, поскольку Чан Шифу запретил им отступать. Вертолет улетел, и обе стороны ринулись в бой.

На следующий день около полудня сухой треск пехотного оружия был заглушен воем низко летевших самолетов: шесть бомбардировщиков-истребителей Т-28 забросали обе воюющие стороны бомбами. На этом неожиданности не кончились. Верховный главнокомандующий лаосской армией генерал Оуан, для перерабатывающей фабрики которого и был предназначен груз опия, решил до конца быть патриотом и послал к месту сражения батальон десантников, а по Меконгу — два броненосца. Последний путь к отступлению отрезали два батальона пехоты, так что соперники оказались в окружении.

Два дня шаны держались, несмотря на интенсивную бомбардировку, потом погрузились на джонки, которые еще раньше реквизировали в соседних деревнях, и под покровом темноты переправились через реку обратно, на бирманскую территорию, оставив на поле боя двадцать восемь убитых, пятнадцать застреленных мулов… и почти пятнадцать тонн опия.

Китайские генералы попытались пробиться через окружение.

Но не прошли и десяти километров, как превосходящие силы лаосской королевской армии вновь преградили им путь. Две недели торговались генералы Туан и Ли о размере выкупа, пока наконец не достигли договоренности. Заплатив 7500 долларов, их части могли покинуть лаосскую территорию. Потери китайцев составляли семьдесят человек, двадцать четыре пулемета и примерно двадцать мулов, но им удалось сохранить тяжелое оружие. Поле боя они покидали, считая себя победителями.

Предводитель шанов потерял полмиллиона долларов, что в бирманских горах составляет фантастический капитал. Он лишился оружия, мулов, опия и — что не менее важно — престижа. Через три месяца после этого сражения под его началом оставалось всего восемьсот наемных солдат, как и в начале карьеры. Он попытался еще раз переменить покровителей, но был арестован бирманскими властями.