Золотой треугольник - [36]

Целые поколения заботились о храмах с большим усердием, чем о мостах, городских стенах или крепостях. Жилища человека, даже дворцы правителей, строились из дерева и бамбука, и время разрушило их, а храмы, возведенные из камня, стоят и по сей день.

Впрочем, и храм Дои Сутхеп не нов, он возник еще в XVI столетии. Более четырехсот лет сменялись в нем монахи из долины, не преуспев в своем стремлении продвинуть границы буддизма хоть на метр выше, в горы, заросшие лесом и заселенные дикими горцами.

«Этой пагодой кончается Юго-Восточная Азия», — подумал я невольно; ощущение было настолько явственным, что казалось, протяни руку — и прикоснешься к границе, разделяющей растительный мир, животных и людей. Внизу лежат плодородные, прогретые солнцем долины, где возникали и распадались государства, сталкивались армии, поднимались, а потом горели города, где крестьяне учились воздвигать плотины, борясь с наводнениями и засухой, учились прокладывать каналы, где бесчисленные поколения каменотесов создавали из камня статуи танцовщиц, богов и мифологических львов.

Наверху царствует природа, которой человеческая рука почти не касалась: край самых различных минералов, скал, джунглей и узких троп.

Внизу земледельцы склоняются над залитыми водой крошечными полями — в долине разводят рис, требующий перегноя, тепла, обилия влаги и тяжкого труда. Горцы же сажают нетребовательный, засухоустойчивый рис, похожий на хлебные злаки, который растет даже в холоде.

Внизу — дороги, жара, богатство, мир враждебный и несвободный. Там живут добропорядочные крестьяне, усердные труженики, рабски привязанные к единственному клочку земли. Такой представляется горцу раскаленная солнцем равнина.

Наверху царят холод и неуверенность, тени и вечное кочевье, жизнь, полная опасностей. Каждая деревня говорит на своем языке, каждая группка хижин подчиняется своим обычаям, население здесь носит свою одежду — такими представляются горы оседлому крестьянину из долины.

Граница между этими мирами заметна и в культуре. В долине господствует буддизм — религия, проповедующая на протяжении двух с половиной тысячелетий философию мудрого самоотречения. Жизнь — это страдание, которое проистекает от различных желаний и стремлений. Обрести покой можно только путем умерщвления желаний, подавления тщеславия, мирских потребностей и слабостей собственной плоти. Но именно эта аскетическая вера положила начало стремлению к красоте и гармонии, породившей литературу и музыку, скульптуру и танец.

И все же наверх, в горы, буддизм не проник. Провозвестникам этой веры не хотелось подниматься в холодные горы, а горцы отнюдь не рвались в знойную долину. Жители гор и поныне поклоняются духам предков, духам деревьев и скал, приносят жертвы камням, растениям, животным и разным сверхъестественным силам. Здесь ценится не искусство, а точное попадание стрелы и чувство свободы, какое дают человеку вечные странствия.

Легенды заменяют горцам историю. Племя лава верит, например, что их предков загнал в горы огромный круглый валун. Только в лабиринте холмов нашли они спасение, а камень превратился в скалу и стоит поныне в долине Мэланой, озирая окрестности. Поэтому еще и теперь всякий крестьянин, забредший к этой скале, избегает говорить на родном языке, чтобы камень, услышав его, не пришел в движение.

Другая легенда повествует о том, как попало в горы племя лису. После Великого наводнения их прадеды затеяли спор с китайцами о том, кому быть хозяевами земли. Когда исчерпали запас слов, договорились положиться на судьбу. Пусть решит жребий. Под вечер вождь лису и повелитель китайцев посадили в джунглях саженцы. Чье растение расцветет раньше, тот и будет владыкой. Но коварный предводитель китайцев повелел разбудить себя до рассвета. Пока все спали, он увидел, что растение соперника покрылось цветами, а его — еле живо. И поменял саженцы местами. Так китайцы обманом обрели власть.

Племя яо, присутствие которого в Срединной империи отмечено в исторических источниках еще за 2500 лет до н. э., считает, что оно произошло от пса. Этот пес оказал китайскому императору неоценимую услугу: уничтожил его опаснейшего врага. В благодарность император выдал за этого пса свою дочь. Необычная пара поселилась в горах Южного Китая и основала племя яо. Четыре миллиона яо и поныне живут во Вьетнаме, Лаосе, Таиланде и в китайских провинциях Гуанси и Юаньнань.

Десятки племен рассеяны по территории ряда государств; они не признают пограничных столбов и свободно расселяются в краю без дорог. Бывает даже, что деревня находится в одном государстве, а ее поля — в другом. Горные племена кочуют по землям пяти государств, вклиниваясь друг в друга, без ссор и споров, каждая группка со своим языком и обычаями. Отдельные народности распадаются еще и на подгруппки, обычно различаемые по цвету женской одежды. Так, например, лаху делятся на три группки, мео — на четыре. Акхи состоят из двадцати кланов. При такой невероятной раздробленности на необъятной горной территории, где скрещиваются интересы многих государств, не может царить спокойствие.

Глядя на храм Дои Сутхеп, я вдруг постиг основы стратегии: кто владеет «золотым треугольником», у того под рукой и огромные низменности источники азиатского риса. Ради этого и ведется игра, ради этого и происходят постоянные вмешательства в местные распри.