Золотой саркофаг - [137]
Он повиновался. И герма продолжала:
– Обними меня. Ведь я не могу обнять тебя: у меня нет рук.
Он протянул, было, руки, но герма опять проговорила:
– Погоди! Ты что же, не узнал меня? Всмотрись как следует.
Он внимательно посмотрел на нее. Была уже не ночь. Был летний день, и он стоял перед гермой – в коридоре антиохийского дворца.
– Сафо!
Он смутно чувствовал, что так бывает только во сне. Увидел, что на нем зеленая одежда с вишневым поясом. Теперь он заплыл так далеко в воды сновидений, что потерял всякое ощущение берегов реальности. Он наклонился и по буквам начал читать золотую надпись на розовом мраморе:
Следующее слово было как в тумане. И потом все вдруг исчезло. Было такое ощущение, будто у него больше нет глаз. Он хотел пощупать их руками, но рук тоже не оказалось. А ведь он точно знал, что совсем недавно у него были и глаза, и руки. Где же он потерял их? Хотел пойти поискать, но и ноги исчезли. Однако он не испугался: сообразил, в чем дело. Он теперь – только душа. Поэтому нет ни рук, ни ног, ни глаз. Наверно, и ушей тоже. Но тогда чем же он слышит? Вот и сейчас до него явственно доходит какой-то звук. Звучит где-то вдалеке, но быстро приближается. И вот он уже совсем рядом. Да ведь это голос Генесия!
– Теперь я воистину – христианин! Следуйте моему примеру!
Когда Квинтипор проснулся, ставни были открыты, и комнату заливал золотой свет весеннего утра, в сверкающих волнах которого матерым дельфином носилась Трулла.
– Это ты, Трулла? – поднялся Квинтипор на локти и взглянул на дверь.
Из приоткрытой двери потоком струился аромат гиацинтов. Маленькая Тита?! Нянька подскочила к кровати и всплеснула руками.
– Можешь себе представить? – начала Трулла. – Эти ослы не хотели меня впускать! Любопытно, сколько ты за них заплатил? Привратник – ну тут ничего не скажешь – стоит мешка крупчатки. Вежливый, благовоспитанный: сразу назвал меня госпожой. А вот за телохранителя твоего я не дала бы горсти гнилой чечевицы. Я чуть глаза ему не выхлестала, пока он, наконец, заметил вот это!
И она потрясла узким шейным платком с серебряным шитьем, какие дозволялось носить только замужним. Удивленный Квинтипор забыл даже о своем нетерпеливом желании узнать что-нибудь о маленькой Тите.
– Что это, Трулла? Ты вышла замуж?!
Ящеричьи глазки няньки сверкнули оскорбленно.
– Что ж тут удивительного?.. Уж и не знаю даже, как тебя величать… Всадник! – с особенным ударением произнесла она. – А я вот не удивляюсь, что ты неряха, как настоящий аристократ.
Покачав головой, она подняла и встряхнула его тогу, скинутую при раздевании прямо на пол.
– Но как же ты могла бросить свою госпожу?!
Трулла опустила тогу обратно на мозаичный пол и запричитала:
– Это я-то?.. Я бросила мою девочку?! Которую ходить и говорить научила… в одной постели с ней лежала, когда она оспой болела, ночью и днем за ручки держала, чтобы она себе личико не изуродовала. Да без меня она при таком-то отце совсем одичала бы, как котенок беспризорный, над которым уличные мальчишки издеваются. Из-за нее я отказала двадцати трем женихам, хоть иных горячей, чем законного мужа, любила… Один тогда еще командиром манипула[212] был – так если б его не зарубили в битве при Каррах, я бы вышла теперь замуж как вдова генерала. Правда, я и сейчас не жалуюсь, потому муж у меня очень порядочный человек, тоже магистр, как ты был. Только он-то всерьез магистр, по-настоящему. Посмотрел бы, какие красивые, пышные у него волосы… Магистр коллегии мясников!.. А второй жених…
Большим и указательным пальцем левой руки она показала, что приготовилась к обстоятельному перечислению. Но Квинтипор схватил ее за руку.
– Погоди, Трулла! Скажи сначала, почему ты ушла от нобилиссимы?
Из глаз няньки снова хлынули слезы.
– Да не ушла я! Меня прогнали!
– Она!
– Да как ты смеешь даже подумать такое! – яростно сверкнула она глазами.
– Ее муж?
Губы няньки презрительно скривились.
– Ее муж? Максентий, что ли? Он такой же муж ей, как ты! Потому он и прогнал меня, что никак не может стать ее мужем. Думает: все из-за меня.
– Да что из-за тебя, Трулла?!
Квинтипор чувствовал, как гулко бьется его сердце.
– Ну и бестолковый же ты! Что, что! Да то, что бедняжка, ласточка моя, до сих пор не сняла с себя девичьей буллы! В первую же ночь принцепс выскочил из спальни, будто за ним эриннии гнались. И сразу меня за горло. Что, дескать, я сделала со своей госпожой? Он даже и дотронуться до нее не успел, только потянулся, а она вдруг словно оканеменела, глаза стеклянные, губы ледяные, как у мертвой. Я сама все это видела: ведь мне пришлось ей грудь порошком из сушеного оленьего сердца натирать, пока в ней опять кровь не разогрелась. Потом этот урод еще полез, и опять будто горячего вина из ледяной фляги хлебнул. Давай с отцом, с врачами советоваться. Кормили ее корнем вербены, поили любовным зельем три раза в день две недели подряд. Не помогло. Тогда опять за меня взялись: в чем дело? Ну, я сказала все как есть: золотую мою ласточку сглазил кто-то, запер ей сердце, и только он, человек этот, и может с нее порчу снять. Тогда начали меня пытать: скажи, мол, кто! А откуда мне знать? Людей со сросшимися бровями много, и все они сглазить могут. Может, какой безбожник… Словом, не знаю. Ну, и выгнали меня: иди, мол, и не возращайся, пока не отыщешь, кто сглазил.
Широкоизвестная повесть классика венгерской литературы о сыне скорняка, мальчике Гергё.Повесть «Волшебная шубейка» написал венгерский писатель-классик Ференц Мора.Повесть много раз издавалась в Венгрии и за её пределами и до сих пор читается с любовью венгерскими школьниками, хотя и увидела свет почти сто лет назад.События в повести происходят в конце XIX века.Герой книги — Гергё, сын скорняка, простодушный и непосредственный мальчик, мечтающий о чудесах и волшебных феях, узнаёт настоящую жизнь, полную трудностей и тяжёлого труда.Ференц Мора, блестящий исследователь венгерской действительности, с большой любовью изображал обычаи и нравы простых венгров, и повесть стала подлинной жемчужиной литературы Венгрии.Лиричность и большая историческая достоверность делают эту повесть хрестоматийным детским чтением.Для младшего возраста.
Роман венгерского писателя-классика Ференца Моры (1879–1934) «Дочь четырех отцов» иронично и достоверно повествует о быте и нравах венгерской провинции 20-х годов XX века, первых лет белого террора в Венгрии, на фоне расследования таинственных обстоятельств смерти художника Турбока. Увлекательный сюжет, оригинальная композиция обеспечивают роману неослабевающий интерес читателя. На русском языке издается впервые.
Великий киевский князь Святослав был сыном Игоря Рюриковича и варяжской дочери Ольги. За свою недолгую жизнь Святослав совершил столько деяний, что историк Н.М. Карамзин назвал его "Александром Македонским нашей древней истории". Удачливый полководец, хитрый дипломат, честолюбивый правитель, Святослав снискал у своих врагов ненависть и восхищение, создав впервые в истории могучее Русское государство, с которым вынуждена была считаться вся Европа и даже Второй Рим - Византия.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Роман рассказывает о событиях, происходивших в Византии в первой половине IX века. На фоне войн Империи с болгарами и арабами, церковно-политических смут и борьбы иконоборцев с иконопочитателями разворачивается история жизни и взаимоотношений главных героев – знаменитой византийской поэтессы Кассии, императора Фео́фила и его жены Феодоры. Интеллектуальная жизнь византийской элиты с ее проблемами и жизненной философией, быт и нравы императорского двора, борьба церковных партий и жизнь монахов становятся обрамлением для истории любви, которая преодолевает все внешние и внутренние препятствия и в конце концов приводит героев к осознанию подлинного смысла всего, что с ними произошло.
«Вильгельм Молчаливый» – историческая хроника, посвященная одному из этапов Реформации, «огненному крещению» Европы в XVI столетии.
Россия, XVIII век. Государыня Екатерина Великая нуждается в опытных моряках для службы в Балтийском флоте. Явившись в Россию по приказанию Великого магистра Мальтийского ордена, итальянский граф Литта принимает активное участие в войне со шведами. Боевая слава и личная выдержка обращают на него внимание пожилой императрицы. Бесхитростный мальтийский рыцарь и не подозревает, что друзья-советчики, которым он всецело доверяет, ведут свою тайную игру, исповедуя жесткий принцип – цель оправдывает средства.В романе русского писателя Михаила Волконского жизнь реально существовавшего графа Джулио Литты, иностранца в России, искусно вплетена в тайную борьбу и дворцовые интриги времен Екатерины II и сменившего ее на троне Павла I.
Роман Д. Бреговой «Дорога исканий» посвящен жизни и творчеству молодого Достоевского.Читатель знакомится с его детством, отрочеством, юностью и началом зрелости. В романе нарисованы достоверная картина эпохи, непосредственное окружение Достоевского, его замечательные современники — Белинский, Некрасов, участники кружка Петрашевского.Раскрывая становление характера своего героя, автор вводит в повествовательную ткань отдельные образы и эпизоды из произведений писателя, добиваясь этим большей правдивости и убедительности в обрисовке главного героя.Писательнице удалось показать неустанный интерес своего героя к социально-общественным и литературным вопросам, проследить историю создания первых произведений Достоевского, глубоко отразить творческие искания молодого писателя, искания, позднее принесшие ему мировую славу.