Золотой пуд - [18]

— Догоним? — загорелся Паша.

Казимир с Чемоданом дружно его поддержали.

— Ну, давай попробуй, — разрешил Синегоров.

Захарченко вдавил педаль до упора, и понеслись.

Через пару километров один след побольше ушел влево и вверх — в тайгу, второй остался.

— Самец ушел, гад, по снегу не догонишь, а эта дура вперед прет, на себя отвлекает, — возбужденно говорил Казимир, а Паша скорость не сбавлял. Поворот следовал за поворотом.

«Хорошо что кусты кругом и сугробы, а впереди ведь откос, с него и свалиться недолго, ого, уже 120 в час», — думал Синегоров, вцепившись в поручень и вглядываясь вперед. Вот перед поворотом мелькнула светло-коричневая волчья фигура и тут же скрылась за поворотом.

— Жми, Паша, жми, — стонал Чемодан, — сейчас мы его завалим.

И вот наконец вышли на прямой 150-метровый отрезок, впереди мчался изо всех сил волк, до поворота ему оставалось метров 50. Пашка резко затормозил, и тут же с карабинами в руках выскочили Чемодан и Казимир. Синегоров с Пашей замерли, ожидая выстрелы. Но те целились и не стреляли.

— Да вы чего? — заорал Паша.

— Не попаду, не попаду, — бормотал Казимир и продолжал целиться.

Крякнув, Матвеич схватил свой карабин, выскочил из машины и почти не целясь ударил два раза. Волк уже был на повороте, и его занесло в кусты.

— Промазал! — крикнул Казимир.

— Завалил, — уверенно ответил Синегоров, — пошли.

Забыв про машину, побежали втроем к повороту.

Паша тихо поехал за ними. Подбежав к повороту, увидели под кустами на снегу убитого хищника, обе пули попали прямо под хвост.

— Ну ты даешь, Матвеич! — восхищенно протянул Паша.

— Ты тоже мастер. Двадцать километров по такой дороге с такой скоростью, — отозвался Синегоров.

Волчица была огромная.

— Какой же волк тогда? Больше полярного? — спросил Чемодан.

— Это же горные волки, они самые здоровые, — ответил Матвеич, — все-таки мне думается, что это он хотел отвлечь нас от самки и пошел по снегу, а ей-то легче было бежать.

Казимир тут же взялся снимать шкуру с хищника, остальные, покуривая, смотрели, как это ловко у него получается. Через полчаса упакованная в мешок шкура лежала на обочине, а охотники, разложив закуску прямо на капоте, обмывали удачные выстрелы Матвеича. Паша предложил первый тост:

— За снайпера Матвеича, попавшего прямо в очко.

Выпили, и тут Матвеич признался, что он даже и не целился, стрелял навскидку, просто оружие хорошее. Казимир подтвердил:

— Да, бой у него отличный, в спичечный коробок за 100 метров не промажешь.

Второй тост Синегоров предложил за аса-водителя. После второй заговорили обо всем, то есть о работе. Матвеич почти не вслушивался в эти разговоры, думал о своем. И вдруг услышал, как Чемодан рассказывает, что из отдаленного поселка дня четыре назад приехал Виктор, бывший сотрудник милиции, по каким-то коммерческим делам, но вот уже дня два как пропал. Звонила несколько раз его жена, не может найти, и в райцентре его нет.

— А ты сам его видел? — спросил Матвеич.

— Ну да, вот как раз когда он приехал.

— А с кем он был, к кому приехал?

— Да вроде к Будкину, коммерсанту этому недоделанному, я их еще вместе видел.

«Вот так, — подумал Синегоров. — Какие же общие интересы у мента, хоть и бывшего, и бандита? Неужели это он привез металл?»

Допив бутылку водки, уселись в машину и поехали домой.

Когда Паша развез Чемодана и Казимира по домам, Матвеич спросил его:

— Ну что, понял?

— Точно он, — тут же ответил Паша. — Будка же в последнее время интерес к металлу стал проявлять, проторговался совсем, одни долги, коммерсант придурочный.

— Да, — подхватил Матвеич, — Виктор кафе открывает, ему деньги позарез нужны.

— Какое кафе?

— «Зангезур». Слыхал?

— Да, знаю. Это его, оказывается?

— Куда же он пропал? В общем, так, Паша, найди сегодня же Андрея, пусть он по шестеркам будкинским поработает, лучше всего, если посадит кого суток на 10 — 15, а там посмотрим.

— Разрешите выполнять, товарищ майор!

— Выполняйте, товарищ капитан, утром доложите.

На этом они и расстались. Матвеич повез волчью шкуру знакомому охотнику по кличке «Пулькин», который мастерски их выделывал, а Пал Палыч поехал искать Андрея, оперуполномоченного уголовного розыска.

Утром Матвеич сразу после тягомотной никчемной планерки у начальника отдела Ершова позвал к себе Пал Палыча.

— Ну что, нашел вчера Андрея?

— А ты что, не в курсе? — вопросом ответил Пал Палыч.

— Чего не в курсе? Говори уж сразу.

— Да сидят уже оба на «сутках» и Пятак, и Куриная Жопа.

— Это кто такие?

— Ну ты даешь, это же погонялы[5] Бажанова и Трофимова — шестерок Будкиных.

— Будка — я понимаю: и башка здоровая, как у гидроцефала, и фамилия Будкин, а те почему так прозвались?

— У них же морды, у одного — свиное рыло, у другого на куриную гузку похоже.

— Как же Андрюха успел?

— Да ему не впервой.

— В общем, так, Паша, тебя учить не надо, через сутки чтоб информация была полная, что, где, когда. Ферштейн?

— Яволь, герр штурмбанфюрер!

— Гут! Давай занимайся, а я еще с одним барабанщиком поговорю.

Они даже не подозревали, что им принесет последующее утро.

Человек Матвеича подтвердил, что Виктора видели вместе с Будкой несколько раз, какие-то были у них дела. Но это еще ничего не значило. С кем только не вел дела бывший зэк Будка, в том числе и с начальником райотдела Ершовым, который оказывал ему покровительство.