Золотой пуд - [17]

Поужинав, Коля с Игнатом пошли спать в свой «Москвич». Немного погодя ушел и Юра, решивший спать в «уазике». А Синегоров с Михалычем еще долго сидели у догорающего костра. Уже начал моросить мелкий дождь, а они все сидели, почти не разговаривая, глядели на ночное море и, допив водку, пили чай. И уже когда костер почти догорел, улеглись прямо здесь в своих спальниках. Синегоров, застегивая свой мешок, подумал, что из него пока выскочишь… Проснулся он от шума. И сразу ничего не мог сообразить. Тьма стояла непроглядная, дождя уже не было, море не шумело, а со стороны машин кто-то орал дурным голосом:

— Я на него поссал! Я на него поссал!

Ничего не понимая, Синегоров стал прислушиваться, но услышав «Медведь, медведь рыбу жрет!», мгновенно выскочил из спальника уже с пистолетом в руке. Потом он так и не мог вспомнить, как это проделал.

Выбравшись из мешка, лег на песок и стал смотреть снизу вверх. На фоне неба разглядел машины, и возле одной из них кто-то метался, потом мелькнула другая тень, ближе. Куда стрелять? Кто из них медведь? Щелкнув предохранителем, Синегоров на четвереньках двинулся вперед, напряженно вглядываясь в темноту. Добравшись таким образом до «УАЗа», открыл дверь и спросил Юру:

— Ну что здесь? Где медведь?

Тот сидел на заднем сиденье и, так же вглядываясь, ответил, что сам ничего не понимает, но кричал Игнат. Засветили фары, но никого не увидели. На «Москвиче» тоже включились фары, и оттуда раздался голос Николая:

— Удрал уже!

Синегоров тихо вышел из машины и осторожно подошел к «Москвичу». Оттуда уже вылез Игнат и возмущенным голосом начал кричать:

— Да он, гад, всю рыбу сожрал! Я вышел из машины, отошел немного и только стал отливать, а он, падлюка, прямо передо мной рыбу жрет!

В это время Юра развернул «УАЗ» и направил фары на мешки с рыбой. Подошли поближе, и все разразились матом. Все мешки были разодраны, из них вываливалась распоротая, обезображенная рыба.

— Вот сволочь, он только самок выбирал и икру жрал, всю рыбу испохабил! — заметил Николай.

Отругавшись, переложили оставшуюся целой рыбу в новые мешки и уложили их под «УАЗ». Наказав Юре не спать, разошлись по своим местам. Синегоров раз ворошил угли, подложил сухих веток из-под спальни ка и улегся снова на песок. Михалыч так и не пошевелился. Утром он долго не мог поверить, что их рыбу пожрал медведь, и, только увидев разодранные мешки и рыбу, изумился:

— Как же я ничего не слышал?

— Да ты храпел сам, как медведь, — съехидничал Синегоров.

— А мог бы и нас сожрать, — заметил Михалыч.

— Да, тебя бы первого, вон какой живот отрастил!

Вконец расстроившись, Михалыч, даже не допив чай, приготовленный Синегоровым, пошел к соседям, которые выбрались из палатки и начали налаживать костер. Вернулся он через 15 минут и уже в Другом настроении. Радостно улыбаясь, налил себе чаю и рассказал про соседей. Подойдя к ним, Михалыч поведал про ночного разбойника и спросил, не слышали ли они криков. Мужики легли спать поздно и ничего не слышали. Вдоволь насмеявшись, они решили показать Михалычу свой улов, лежавший у задней стенки палатки. Обошли палатку и остолбенели! Все мешки были разодраны, и вокруг валялась обезображенная, вспоротая и без голов рыба.

— Видели бы вы их! — закончил Михалыч свой веселый рассказ.

— Ну ничего, мужики, за день еще наловим, — успокоил всех Николай.

Но за весь день в сеть влетело пять или шесть кетин, и на этом рыбалка закончилась. Возвращаясь домой, остановились на два часа перед подъемом на перевал и набрали еще по ведру грибов. Всю дорогу вспоминали ночной переполох и веселились от души. Да еще вдруг Михалыч вспомнил анекдот: едет повозка по дороге, останавливает ее на перекрестке человек и спрашивает возницу: «То Таллина талеко?» — «Нет, не талеко, часа полтора, сатись». Сел мужик в повозку и поехал. Через полтора часа спрашивает опять: «То Таллина талеко?» — «Теперь талеко, часа три».

Хохотали всю дорогу.

Волки

— Ну что, выяснил? — спросил Синегоров.

— Какая-то хреновина получается, — ответил Пал Палыч, — все что-то знают, что-то в воздухе носится, два кэгэ вроде бы, но где?

Матвеич задумчиво покрутил в руке деревянную линейку. Вот уже три дня как они с Пашей Захарченко получили туманную информацию, что кто-то привез в поселок 2 килограмма промышленного золота и собирается его продать, но никаких подробностей известно не было. Тем не менее они чувствовали, что действительно кто-то привез золото. Но кто? Оперативники задействовали все силы, но пока безрезультатно, оставалось только гадать.

— Матвеич, давай на охоту съездим, куропаток постреляем, — предложил Паша.

— Поедем утром пораньше, возьмем Казимира, а то он без охоты совсем скис, — согласился Синегоров.

Рано утром Паша заехал за ним на «уазике». На заднем сиденье уже сидели Казимир и Чемоданов. Матвеич поздоровался, спросил:

— А ты как сюда попал?

Чемодан заулыбался:

— А как же без меня?

Действительно, куда без Чемодана. Проехав несколько десятков километров по трассе, свернули на проселочную дорогу и сразу же увидели на снегу свежие следы.

— Здоровые псы, — заметил Пал Палыч.

— Какие псы, волчары тут бегают, — опроверг его юннатские наблюдения Казимир, — да причем недавно, только что.