Золотой остров - [26]

— Восхитительно. Очаровательно. Стануэй, старина, вы согласны?

Я кивнул и опять повернулся к Альтману.

— Что случилось потом? — спросил я его.

— Когда я проснулся, то обнаружил себя лежащим в постели. Меня нашел старик, возвращавшийся в Порто. Он притащил меня в свой дом и хотел присмотреть за мной, но с меня было достаточно. В тот же день я сдался властям. Я сказал им, что меня смыло за борт небольшой лодки, на которой я направлялся во Францию из лагеря военнопленных в Северной Африке. Это была небольшая ложь, но она была ничем не подкрепляема и предпочтительней участия в золотом ограблении с несколькими убийствами, очевидно, уже обнаруженными к тому времена. Должным порядком меня вернули во Францию и оттуда обратно в Германию. Я не видел Макса в течение тех нескольких дней, что оставался на Корсике, и никогда больше не возвращался на остров. Я посчитал, что Макс бежал со своим золотом.

Я посмотрел на Поттера:

— Что теперь?

— Теперь? Теперь мы едем на Корсику, — ответил он спокойно, не отрывая взгляда от лица Альтмана.

— Не думаете же вы, что золото осталось там? Все это случилось в 1945 году, то есть более тридцати лет назад.

— Я боюсь, старина, что ваша. э-э… награда зависит от того, найдем ли мы золото, — произнес Поттер, и судя по тональности сказанного, ему это показалось забавным. — Что до его настоящего местонахождения, ну что ж, я не думаю, что мы можем прийти к большому числу вариантов. По описанию мистера Альтмана, там было по тридцать шесть золотых брусков в каждой из упаковок. Мы не знаем точного размера и веса слитка, но предположим, что каждый весит где-то тридцать-тридцать пять фунтов. Это значит, что вес каждого ящика примерно полтонны. Двадцать четыре ящика, двенадцать тонн золота. Теперь ясно, что этот Макс, о котором нам рассказали, был, кажется весьма находчивым парнем, но я думаю, даже ему было затруднительно доставить двенадцать тонн золота с острова самолично и незаметно.

Поттер вопросительно взглянул на меня.

— Да, это логично, но это не отменяет того факта, что с тех пор прошло тридцать лет. За эти годы Макс мог унести все золото по одному куску за раз. Чтобы начать, достаточно было бы и одного слитка. Он обеспечил бы ему все необходимое для вывоза золота.

Я замолчал и взглянул на Поттера, обнаружив, что тот улыбался.

— Я склонен думать, что он научился не доверять еще кому-нибудь, — сказал он и вновь улыбнулся. Его улыбка несла в себе что-то еще помимо юмора.

— Предположим, — впервые заговорил Делейни, — всего лишь предположим, что Макс не перевез золото. Допустим, его задержали до того, как у него появилась возможность заняться этим. Или, возможно, он частично увез его, а затем был пойман. Или, может быть, он умер. Или могут быть еще какие-то обстоятельства. С какой бы стороны на это не взглянуть, есть приличные шансы, что золото, или по меньшей мере часть его, остается на острове.

— Отличное суждение, мистер Делейни, — сказал Поттер с энтузиазмом. — Наконец-то некоторое приятное позитивное мышление. — Он посмотрел на меня: — Стоит это небольшой прогулки?

— Конечно, да, — прервал его Делейни.

Я продолжал раздумывать.

— Насколько велика Корсика? — спросил я у Поттера.

— Примерно размером с графства Кент и Суссекс вместе взятые, — ответил Поттер. Я внимательно посмотрел на него, но Поттер продолжил: — Я понимаю, это равнозначно поиску иголки в стоге сена, но с помощью мистера Альтмана, который приведет нас к отправной точке, мы, может быть, сумеем сузить область поиска до приемлемых размеров.

— Когда мы отправляемся?— спросил Делейни.

— А вы как полагаете, мистер Стануэй? — спросил Поттер. — Или с вас достаточно?

Я бросил взгляд на Поттера. Кое-какие фрагменты событий, озадачивавших меня, стали медленно обретать некоторый смысл, но я по-прежнему не понимал образуемой ими общей картины. Одно было определенным. Я не намеревался упустить шанс понять ее.

— Делейни спросил, когда мы летим?

Летный план Поттера включал необходимую для дозаправки остановку на Мальте. Уже смеркалось, когда на следующий день мы опустились в бухте Аяццио. Летающая лодка пришвартовалась близко к паромному причалу, вскоре мы были на берегу, и мне пришлось пережить несколько напряженных секунд, проходя через таможню с береттой за поясом. Проверка, однако, была лишь формальной, и вскоре мы выбрались незапятнанными из этой щекотливой ситуации. Перейдя набережную, мы вышли на дорогу, где в сумерках терпеливо ждала пассажиров очередь такси. Мы уложили вещи в багажник первой машины и принялись усаживаться.

Делейни и Поттер уже были внутри, когда Альтман внезапно остановился, шумно и сипловато задышав. Находясь рядом, я напрягся, опасаясь каких-то неожиданностей, но Альтман лишь смотрел через крышу такси на другую машину, остановившуюся у светофора. Это был открытый автомобиль, его водитель безмятежно барабанил пальцами по баранке в такт с мотивом, несущемся из радиоприемника. Он был худощавого телосложения, с тонким лицом и тронутыми сединой волосами, выглядел лет на шестьдесят. Я посмотрел на Альтмана, немец сильно побледнел и с усилием пытался восстановить дыхание, затем, заметив мой взгляд, быстро взял себя в руки и сел в такси. Я еще раз посмотрел на машину, но к этому времени светофор переключился, автомобиль тронулся, сворачивая налево, и моментально скрылся из виду. Размышляя над увиденным, я медленно последовал за Альтманом. Когда машина двинулась, я покосился на него и вновь, как и накануне, встретил ответный заговорщический взгляд.