Золотой медальон - [5]

Когда Рид пришел в себя, первой его мыслью была мысль о том, что он жив. Он попытался подняться, и это ему удалось, хотя и с трудом. Он встал и прислушался. В джунглях стоял обычный многоголосый шум, но не доносилось ни единого звука, говорившего о присутствии человека.

Рид пошарил в карманах, нашел спички и зажег одну из них, однако слабый язычок пламени быстро погас. Медленно обходя площадку, где разыгрались недавние события, он уже добрался до обломков самолета, когда услышал странный шорох. Ему показалось, что этот звук донесся откуда-то с ближайшего дерева. Он чиркнул спичкой, взглянул вверх и увидел почти рядом со своим лицом плоскую, копьевидную голову большой змеи. Вскрикнув, Рид выронил горящую спичку и тут же отпрянул: спичка упала в лужу бензина, мгновенно вспыхнувшее пламя, извиваясь, поползло к фюзеляжу и уцелевшему крылу самолета. Не прошло и минуты, как огонь охватил обломки машины. Еще несколько мгновений спустя раздался взрыв, горячая волна швырнула Рида на землю, но он вскочил и отбежал в сторону. Где-то в самом центре бушевавшего пламени начали рваться ракеты, и Рид, наблюдая, как в глубине гигантского костра вспыхивают разноцветные молнии, с отчаянием думал, что там вместе с ракетами сгорает его последняя надежда на спасение.

При свете постепенно угасающего зарева Рид вернулся к тому месту, где его застало появление индейцев, и только теперь обнаружил Каппелмана. Он был мертв. Рид вынул из его крепко сжатой руки пистолет и осмотрелся. В нескольких ярдах от себя он увидел жакет Розеллы, но сама она исчезла. Никогда еще за последние часы Рид не чувствовал себя таким заброшенным и беспомощным. Искать Розеллу было бесполезно — он сразу потерялся бы в джунглях. Вернувшись к Каппелману, он взял у него из карманов бумажник, паспорт и несколько туристских чеков. Все это, как и жакет Розеллы, Рид сложил в портфель Каппелмана, потом сел и стал ждать рассвета или смерти, испытывая безразличие и к тому и к другому.

Прошел еще день. Рид с искусанным москитами, опухшим лицом нашел недалеко от тлеющих обломков самолета несколько банок с консервами, но открыть их не мог. В полдень он побрел к протекавшему поблизости ручью утолить жажду и тут, несколько успокоенный холодной водой, вспомнил одно из основных положений географии, гласившее, что все или почти все ручьи впадают в реки. Значит, перед ним лежала «тропа» к одной из рек, к спасению? Он осмотрел пистолет Каппелмана, вернулся на площадку и взял портфель. Рид охотно оставил бы его тут же, рядом с его владельцем, но как он докажет тогда правдивость своего рассказа? Он снял с фуражки одного из членов экипажа авиационную эмблему и отправился вниз по течению ручья.

Идти было трудно, иногда приходилось опускаться на четвереньки и ползком пробираться сквозь высокий кустарник, зеленым сводом нависавший над ручьем. Чем дальше, тем глубже и шире делался ручей, и к концу дня Рид оказался на берегу большой реки. Но он сразу понял, что конец его мучениям еще не наступил. Нечего было и думать о том, чтобы двигаться дальше вдоль берега, покрытого непроходимыми зарослями. Спуститься вниз по реке он тоже не мог: где бы он нашел лодку?

Рид обнаружил поблизости песчаную отмель и решил провести там ночь. Он собрал кучу валежника, разжег костер и, несмотря на голод, многочисленные царапины и укусы москитов, задремал, просыпаясь лишь для того, чтобы подбросить в огонь веток.

Окончательно проснувшись, Рид сначала не поверил собственным глазам: он увидел, как к берегу причалила лодка, как из нее вышли на берег три индейца и, остановившись поодаль, принялись наблюдать за ним. Рид приготовился к самому худшему, но тут на память ему пришел услышанный когда-то совет: «Спокойно сидите и ждите… В подавляющем большинстве своем они люди дружелюбные». Так он и сделал. Посовещавшись, индейцы подошли ближе и заговорили с ним. Рид отрицательно покачал головой, потом показал вверх по течению реки, изобразил шум летящего самолета и для большего эффекта громко крикнул: «Банг!» Индейцы, подумал он, возможно, никогда не видели поселка, где проживало бы более пяти-шести белых, но различать гул пролетающих над ними самолетов они, конечно, умели.

У Рида затеплилась надежда, когда индейцы, внимательно посмотрев на него, взяли его за руки и повели к лодке. Он безропотно сел на указанное ему место, почти уверенный, что теперь он спасен.

Лодка поплыла вниз по реке.

2

В сером и грязном муравейнике, окружающем лондонский вокзал Пэддингтон, в лабиринте запущенных домов, меблированных комнат, дешевых пансионов и унылых заведений, громко именуемых гостиницами, обитает немало людей, скрывающихся в этих трущобах вместе со своим прошлым. Здесь редко задают вопросы и еще реже отвечают на них.

На двери в квартиру, расположенную в подвальном этаже ветхого домишки, висела табличка: «Дивере Корт». Дверь вела в комнату, обставленную лучше, чем можно было ожидать от такого убогого жилья. В комнате, то и дело посматривая на дверь, сидел и курил худой, бледный человек с двумя давними дуэльными шрамами на левой щеке. Был ранний вечер, но плотная занавесь на окне преграждала доступ в подвал все еще ярким лучам летнего солнца.