Золотой Лингам - [75]

– Хе-хе-хе! – рассыпался Хватко. – Раз уж мертвые, так скорее не жили, а, хе-хе, лежали!

– Погоди, Вадим! – оборвал товарища Костромиров. – Ну-ну, Борис Вадимович, продолжайте.

– Ага… Значица, при жизни те цари были вели-икими шаманами и могучими воинами и страсть сколько народу положили, своего и чужого. Рассказывают, что через колдовское искусство открылся им секрет посмертной жизни… Так что, даже когда души их уходили в страну предков, тела как ни в чем не бывало не портились, не гнили, а наоборот – ходили, кушали… ну, вот, как мы с тобой. И все бы ладно, только чтобы такое посмертие продолжалось, им обязательно требовалось есть человечье мясо. Много мяса! Особенно им почему-то нравилось кушать людские сердца. Оттого их так и прозвали – «Уносящие сердца»… И вот, что ни ночь, спускались те Уносящие с Каменного хребта и непременно кого-нибудь из местных, а то сразу нескольких зараз насмерть сгрызали… И чем старее они становились, тем охочее и жаднее делались до человечинки-то. Люди рисовали на крышах своих домов заклинания, вешали на двери и окна амулеты, совершали разные церемонии, чтобы, значица, отвратить зло, – все напрасно. Так что пришло такое время, когда от Уносящих сердца демонов вовсе не стало житья. Хоть собирайся да беги из тех мест! Многие так и поступили. И вот, когда окрестные фанзы вконец обезлюдели, Уносящие наведались во дворец к самому царю.

Было это так… Значица, однажды, в одну особенно жаркую и душную летнюю ночь, на бохайского царя, имя которого теперь уже никто не помнит, напали вдруг бессонница и страх. И вот, только-только пробили третью стражу, видит он, стоит в его спальне кривоногий старик с косматой бородой, голый и волосатый, а изо рта у него торчат два желтых клыка! Космач пристально посмотрел на царя – и тот понял, что не может пошевелить ни одним своим членом. Тогда страшный старик медленно-медленно подошел к кровати, на которой спала царица, и… как схватит ее за горло! Уносящий, – а то был конечно же он, – сорвал с женщины одежду и в мгновение ока с громким чавканьем обглодал до самых костей, а потом поднял ее скелет и высосал сердце, а заодно и все прочие внутренности. Царь с ужасом увидел, что рот у старика огромный, как корыто! Но тут первый луч солнца упал на лицо царю, оцепенение с него спало, он схватил меч и – вжик! – отрубил людоеду башку. Уносящий сунул свою отсеченную голову под мышку, выпрыгнул в окно спальни и гигантскими скачками унесся в сторону гор…

После этого случая бохайский царь, призвал к себе семерых сильнейших орочских шаманов-кара-камов, и отправился с ними к Каменному хребту. Там, в одной из глубоких пещер, они отыскали лежбище Уносящих сердца и обнаружили тринадцать нефритовых гробов, а в них – тринадцать спящих мертвецов, все с длинными седыми бородами и с царскими венцами на головах. Разгневанный царь самолично отрубил каждому людоеду голову, только это оказалось пустым делом – головы моментально прирастали обратно. Царь велел своим воинам разрубить проклятых колдунов на мелкие кусочки; воины так и сделали, и даже раскидали обрубки по всей пещере. Однако части тел Уносящих всякий раз сползались, срастаясь снова и снова. Тогда колдунов сбросили в воды находящегося в той же пещере Черного озера, а кара-камы, призвав на помощь всех ведомых им демонов преисподней, закляли тех живых мертвецов страшным заклятием, навеки заключив их нетленные тела на дне того пещерного озера. А чтобы Уносящие никогда уже оттуда не выбрались, повелел царь вход в ту пещеру крепко-накрепко замуровать, а после запечатал священными печатями девяти орочских родов. И еще распорядился, чтобы поблизости во все времена жили шаманы нашего народа, чтобы, значица, никого к той пещере не допускать. И было сказано, что Уносящие сердца до тех пор не смогут выползти со дна своего Черного озера, пока невредимы все девять родовых печатей; а печати останутся целыми, покуда живут на свете потомки всех девяти орочских родов… Вот такая легенда.

– Феерично! – оживился Горислав, потирая руки. – Весьма любопытная легенда. И вы так мастерски ее рассказали!

– Это точно, – подтвердил Хватко, зябко передернув плечами. – Прямо мурашки по коже. Рот как корыто – надо ж такое придумать, брр!

– А вы знаете, где находится пещера? – спросил Костромиров. – Там действительно есть озеро?

– Да нет никой пещеры! – засмеялся проводник. – Это сказка, конечно. И про Уносящих, и про пещеру… А вот, значица, и Бикин.

– Я бы не был так в этом уверен, – покачал головой Горислав, доставая из-за пазухи и с новым интересом разглядывая присланную Пасюком фотографию.

– Бикин, точно Бикин! – заверил Борис. – Скоро будем на месте.

Под ними действительно извивалось русло довольно широкой реки, стиснутое по обоим берегам густо поросшими елью и пихтой отрогами Сихотэ-Алиня. Развернувшись к востоку, вертолет летел сейчас вверх по течению, постепенно снижаясь.

– Борис Вадимович, – снова спросил Костромиров, – почему вы все-таки уверены, что под легендой о царях-людоедах нет никакого исторического основания?

– Да хоть бы потому, что давно уже нету тех девяти орочских родов – нас во всем Приморье, дай божок, если три сотни душ наберется. Тигров – и тех, значица, больше, чем нас, орочей! Притом у многих – жены русские или хохлушки. Молодежь не то что предков – языка не знает. Это я тебе, значица, ответственно заявляю, как зампред общества малочисленных народов Приморского края.