Золотой Лингам - [50]

– Кажется, вы кое-что в этом смыслите? – спросил Шигин, с пристальным вниманием наблюдавший за его манипуляциями.

– В чем, в фехтовании? Скорее, смыслил когда-то. В юности был даже чемпионом Москвы среди саблистов.

Намереваясь прочесть надписи, он поднес рукоять к глазам и обратил внимание, что на упоре имеется едва заметная кнопка; нажал – и клинок с легким щелчком укоротился вдвое.

– Ловко! – поцокал языком Иван Федорович. – Только не очень походит на средневековое оружие.

– Да, – согласился Костромиров, протягивая Председателю саблю эфесом вперед, – вещица совершенно очевидно современного производства.

– Можете пока оставить себе, – отмахнулся тот, – изучайте. А теперь, давайте проедем в морг? Или лучше пройдемся пешком. Так оно безопаснее будет. Тем более это в трех минутах ходьбы отсюда.

– Если вы, Иван Федорович, чувствуете себя в силах, я – только «за», – согласился Горислав. – А то, смотрите, можно и отложить.

– Считаю, что как раз теперь, после случившегося, у нас все основания действовать с максимальной расторопностью. Не находите? Значит, ты, Константин, и ты, Вадим, останетесь здесь. Что делать, знаете. В смысле, дождетесь милиции. Остальные – за мной.

В плотном «голубином» кольце Шигин с Костромировым направились обратно в переулок Хользунова.

В морге им сначала показали тело обезглавленного фансигара. Головы к телу не прилагалось.

– А голова где? – поинтересовался Костромиров.

– Как? – удивился Председатель. – Я не сказал? Башку так и не нашли. То ли соплеменники подобрали, то ли ассасины прихватили в качестве трофея – бог ведает.

Затем патологоанатом выкатил труп второго фансигара, подстреленного эсбэшниками Шигина. У этого хотя голова и наличествовала, но толку от того все равно было чуть – пуля угодила в затылок и на выходе снесла половину черепа – от лица практически ничего не осталось. Впрочем, всякие сомнения, что это душители, у Костромирова отпали сразу – на груди обоих покойников красовались многоцветные татуировки, в полный рост живописующие худую четырехрукую, трехглазую женщину с взъерошенными космами, с отвисшими грудями и торчащим из оскаленной пасти красным языком; одеждой ей служили ожерелье из человеческих голов и пояс из отрубленных рук.

– Надо понимать, это и есть их дражайшая богиня? – поинтересовался Председатель.

– Вы абсолютно правы, – подтвердил Горислав, с интересом разглядывая нагрудные картины. – Это она и есть. Кали – Ужасная Разрушительница Времени, Темная Шакти Шивы.

Еще больший интерес у Костромирова вызвало орудие, найденное при одном из фансигаров, – полутораметровая плеть толстой кожи, с нашитыми по всей длине загнутыми металлическими шипами. Один ее конец заканчивался ременной петлей, второй – бронзовым грузиком в форме шестигранника. Горислав тщательно рассмотрел зловещий трофей, даже подергал, проверяя на прочность. Вываренная кожа была чрезвычайно крепка, хотя и побурела от времени. Или от крови. Представить жутковатое оружие в действии было нетрудно: утяжеленная специальным грузилом, удавка легко захлестывала шею жертвы, а шипы не позволяли ремню соскользнуть, одновременно впиваясь в горло и разрывая артерии.

– Это румал, – пояснил Горислав, – ритуальное орудие пхасингаров. Видите, вот тут, на шестиграннике, изображение Кали-янтры – священного символа богини Кали.

– Так это ж пятиконечная звезда, – присмотрелся Шигин, – пентаграмма. Натурально, как у наших сатанистов.

– Не совсем. На самом деле Кали-янтра представляет собой пять равносторонних треугольников, заключенных внутрь восьмилепесткового лотоса. Треугольники символизируют преодоление пяти органов чувств и пяти тонких элементов, а лотос – сосредоточенность на высших эмоциях. Только если обыкновенно треугольники заключаются один в другой, то у душителей они складываются в изображение пятилучевой звезды с еще одним треугольником в ее центре, видите? Теперь нет сомнений, что мы имеем дело с настоящими фансигарами.

– У меня и без того их не было, – хмыкнул Шигин.

– Скажите, Иван Федорович, вы говорили, что в той, первой, стычке был убит один из ваших эсбэшников. Его труп тоже здесь?

– Зачем вам понадобился его труп? – нахмурился Председатель.

– Ну так… для полноты картины.

– Полноте, Горислав Игоревич, – отмахнулся Шигин. – никакой картины он нам не дополнит. Потом, на сегодня и впрямь довольно мертвых тел. Да и, честно говоря, мне тяжело еще раз смотреть на, так сказать… и вообще…

– Понимаю, – сочувственно кивнул Горислав. – Что ж, тогда я увидел, все, что необходимо. Точнее, все, что возможно. Давайте договоримся с вами так: я беру пока тайм-аут – обдумаю ситуацию, проанализирую факты, в специальной литературе покопаюсь. А как только возникнут соображения или догадки, немедленно свяжусь с вами.

– Добро, – кивнул Председатель. – Я же, со своей стороны, если проявятся новые обстоятельства, просигнализирую. Кроме того, вы в любое время можете запрашивать информацию у командира моих «голубей» – Каплунова Сергея Алексеевича. Пропуск я вам выпишу. Вас подвезти?

– Да, пожалуйста.

– Я все-таки никак не возьму в толк, – произнес Костромиров на обратном пути, – почему ассасины напали снова? Какой в этом смысл?