Золотой конвой - [18]

— Вольно, господа. Вольно, — отмахнул рукой подполковник. На лице у него были доминантами три круга, — круглое лицо, с водруженными на нос круглыми очками. Он остановился, оглядел присутствующих. — Господа-офицеры, — наконец снова заговорил он. — Для вас есть приказ. Исходит он, с самого верха. — Подполковник со значением ткнул пальцем в закопченный потолок вагона — Достаточно сказать, что меня о нем информировал сам генерал-лейтенант Занкевич. Как вы знаете, господа, в данный момент обстановка складывается для нас самым неблагоприятным образом. Движение по дороге блокировано. Несколько станций захвачено крупными силами противника. Неприятностей добавляют и деликатные отношения с союзниками. Нет сомнений, что мы преодолеем эти трудности, и отведя войска сможем закрепиться на новых рубежах. С тем, чтоб с наступлением тепла снова повести наступление на красных… Однако, в данный момент, нам нужно думать о отступлении, и сохранении вверенных нам государственных ценностей.

Он сделал паузу.

Чрезвычайные обстоятельства содвигают нас к чрезвычайным мерам. Господа, — вам как заслуженным боевым офицерам, ставка ставит задание особой сложности и важности. Вам будет доверено конвоирование особо ценного груза. В связи с блокированным железнодорожным путем, вам придется совершить пеший переход, обогнув станции занятые противником, и снова выйти на дорогу, севернее, — на контролируемой нашими войсками территории. Содержимое груза является строго секретным. Ящики будут опечатаны. Каждый из вас отвечает за целость и неприкосновенность ящиков. Любой, — даже старший по званию, кто попробует вскрыть груз, является изменником присяге и Родине, — и должен быть расстрелян на месте. В случае, если по каким-то причинам, действительная обстановка сделает невозможным выполнение приказа, — ваш груз категорические не должен попасть в руки к большевикам, или иным лицам. По крайней необходимости груз должен быть захоронен с полной надежностью. С тем, чтобы когда обстановка снова станет для нас благоприятной, груз мог быть найден, и возвращен государству.

Подполковник сделал передышку.

— Еще одно, господа, — вновь заговорил он, — Понимая сложность и ответственность возложенного на вас задания, ставка приняла нетипичное решение, — наградить вас не после, а до его выполнения. Как признак полного к вам доверия, и уверенности, что вы безусловно выполните свой долг. В системе наград русской армии нет наград, для такого случая. Поэтому мы решили наградить вас особенным образом.

Подполковник призывно махнул рукой, — и подошедший офицер конвоя раскрыл кожаный футляр. Там внутри лежали необычные ордена. Форма ленты и награды была привычной, необычным был цвет. Изумрудно-зеленый крест, с двумя перекрещенными золотыми шашками, на бело-зеленой ленте. По центру креста были цифры «1918».

— Эти кресты были подготовлены к нашему прошлогоднему наступлению, — объяснил подполковник. — Когда мы теснили красных. Как мне известно, ваша разъездная охотничья команда, прекрасно проявила себя тогда. Кресты так и называются «За освобождение Сибири». Позднее, Верховный Главнокомандующий принял решение вернутся к традиционным наградам русской армии, и награждение этими крестами не проводились. Мы решили вручить их вам, — как памятные знаки. Кто-то может сказать, что вручать награды с таким названием, в момент нашего отступления, нелепо. Но ставка, наоборот, сочла, что именно такие награды напомнят вам, что красных можно бить, что мы их били, и что окончательная победа будет за нами. Простите, что нет времени обставить награждение с подобающей торжественностью, — обстоятельства диктуют спартанские условия. Прошу построиться!

— В шеренгу по одному, — скомандовал Гиммер. И сам встал рядом, когда другие построились. Смирно! Полковник пошел вдоль ряда офицеров. Начиная с Гиммера. Каждому он прицеплял на грудь крест, и жал руку. — Поздравляю наградой… Подправляю Наградой… Поздравляю Наградой…

Окончив, подполковник отошел от строя.

— Все, господа. Остальное вам объяснит штабс-капитан Гиммер. Храни вас Бог.

Дверь за полковником и конвойными с лязгом закрылась.

Гиммер обернулся к офицерам.

— Вот так господа. Надеюсь, приказ всем понятен. Выступаем завтра. Наш конвой — двадцать пять лошадей с горными седлами для перевозки грузов. Плюс несколько заводных, и те что несут припас. С каждой пойдет поводырь. Для этого нам придано два взвода солдат, под командой унтер-офицера. Два часа вам на отдых и подготовку. Потом пойдем смотреть лошадей, и знакомится с солдатней. Вольно! Время пошло, господа.

Все рассыпались, зашарили по походным мешкам. Краузе взял чехол со снайперской винтовкой.

— Куда веселее, чем сидеть здесь, и ждать у моря погоды, — заметил он, развязывая ремни на чехле, — не правда ли, судари мои?

* * *

Лошадки в конвое были добротными. Неказистые, да. Невеликого роста, коротконогие, косматые. Не орловские рысаки. Не призовые гончаки. Но эти монгольские лошадки, были умны, выносливы, тягловиты как черти, а главное, умели сами находить подножный корм под снегом. Медлявский знал, потому что они сами сидели на таких. Гиммер в свое время выбил им «монголов». Другие кавалеристы, незнакомые с Сибирю, посмеивались — ровно до того момента как наступили холода.